Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора - [31]

Вагон таблеток GP, 2 августа 2007 г.

Каждый день в кабинете врача общей практики происходит настоящее сражение, поэтому я очень понимаю великих зачинщиков военных конфликтов. Я смотрю на карту Европы, и мне интересно, почему Наполеон с Гитлером, глянув на нее же, не сказали: «Черт побери, зацените размер России, да еще говорят, что погода там не очень. У нас нет ни единого шанса ее завоевать, лучше наведаемся еще разок в Бельгию».

Мудрый командующий внимателен к выбору сражений. Именно поэтому я уже не пытаюсь облегчить состояние старушек, выдавая им таблетки.

Если великая армия Наполеона прокололась, и все закончилось тем, что казаки разметали ее в пух и прах, то какие шансы у меня? Однако иногда можно использовать упрямство в своих интересах. Даже самую маленькую победу следует отметить.

Миссис Мерфи оглушительно рвало.

— Я умираю, я умираю, — причитала она.

Но я знал, что тут что-то не так: по-настоящему больной человек никоим образом не мог воспроизвести эти невероятные звуковые эффекты.

— Могу я взглянуть на ваши таблетки? — сказал я.

Полезный метод. Он дает мне несколько минут передышки, и подобная фраза подразумевает, что я уже точно знаю, что принимает пациент (знание, которое потребовало бы наличия мозга размером с планету), а заодно хочу убедиться, правильно ли он соблюдает режим приема нескольких лекарств.

Невестка моей пациентки нехотя вкатила небольшую тачку, и я начал перебирать пузырьки — потрясающий разноцветный коктейль из снотворных, антидепрессантов, витаминов и анальгетиков. При этом я постоянно охал и причитал, а время от времени подпускал неодобрительного ворчания: «М-м-м, отвратительно. Ну, еще это и вон то — может быть. А от таких штук кони дохнут».

Звуки рвоты позади меня медленно стихли, когда миссис Мерфи просекла мои уловки.

— Теперь я чувствую себя немного лучше, — сказала она с приличествующей случаю дрожью в голосе.

Я угрожающе встряхнул тачку.

— На самом деле мне гораздо лучше, — продолжила она, встав с кушетки как утреннее солнце и принимая командование тачкой.

Да, битву я проиграл, но стоит признать, что войну все же выиграл.

Тесные контакты с ногтями на ногах GP, 9 апреля 2018 г.

Я умею расхлебать самую круто заваренную кашу, но в данном случае это был ноготь на ноге. За долгие годы я невольно заработал репутацию врача, отлично справляющегося с такими напастями.

Вросший ноготь Джо занимал почетное место на переполненной каминной полке наших долгих и болезненных (то есть для меня болезненных) отношений. Ноготь был неприятным, однако единственным объективным свидетельством заболевания, которое Джо действительно перенес. Все остальное — просто подмеченные Джо симптомы, то есть полная лажа.

Нельзя рассматривать болезни отдельно от нас, они — часть того, что мы есть, а уж ноготь Джо — это точно вишенка на торте. Я много лет с ним боролся, иногда даже подумывая о том, чтобы подрезать его под самый корень. С этим ногтем у нас уже сложились личные отношения. Возможно, мы признали друг друга высшими хищниками. В фильме «Касабланка» Угарте, обращаясь к Рику, сказал: «Но потому, что ты презираешь меня, ты единственный, кому я доверяю».

Когда Джо сорвал с себя носок, ненароком обдав меня фейерверком из острого запаха пота и хлопьев мертвой кожи, ноготь у него на ноге как бы говорил: «Здорово, приятель, услышь мой рев».

Есть причина, по которой в магазине Body Shop нет линейки продуктов под названием «Вонючие ноги Джо». Но послушайте, я ж врач, а мы к такому привыкли: дурные запахи и застоявшиеся жидкости, выделяемые организмом, нас не волнуют.

Чаще всего.

После нескольких минут рвоты и осознания наших особых отношений я положил палец на маленькую подушечку. Это было практически в духе декаданса времен Древнего Вавилона, но чуть менее противно.

— Ты только посмотри на эту крошку, — с нежностью сказал Джо. — «Титания там любит спать порой, укачанная танцем и игрой»[93].

Ноготь на ноге врос лишь самую малость. Если бы он был менее вросшим, он бы вообще торчал, но Джо и этого хватало: даже такая степень врастания позволяла нам включить воображение. Как писал Патрик Каванах, «если щель слишком широка, через нее не пройдет ничего удивительного».

Из уважения я легонько его помассировал и дал немного антибиотиков — и что там еще? — ах да, посоветовал отдохнуть.

Возможно, это было минимальным вмешательством, но я был доволен; мы, врачи, проделываем ужасные вещи с ногтями на ногах.

Сделаете мне одолжение? Ответ: нет GP, 30 мая 2012 г.

— Не мог бы ты сделать мне одолжение? — спросил Джо с заговорщическим видом, наклоняясь ко мне совсем близко. Он выглядел подозрительнее обычного, а это о многом говорит. Гарри Лайм[94] мог бы многому у него поучиться. Я, в свою очередь, откинулся назад: наше маленькое па-де-де было следствием уникального и неотразимого аромата Джо.

Не стоит считать меня слишком привередливым в этом отношении, просто никто никогда не приближается к Джо слишком близко. Даже на переполненном стадионе во время матча Джо будет стоять в стороне, как одинокий маленький остров.

Я никогда не обучал студентов, и моя единственная лекция для врачей-практикантов закончилась тем, что я посоветовал им отказаться от общей практики и вступить в Иностранный легион, потому что тогда они, скорее всего, укокошат меньше людей. Больше меня не приглашали. Но если бы мне дали еще один шанс, я включил бы в программу предупреждение, касающееся слов «Не могли бы вы сделать мне одолжение?».