Вы помните Пако? - [2]

Комиссар пожал плечами.

— Не стоит его оплакивать, пока у нас нет никаких доказательств… А вообще-то, все эти наводчики прекрасно знают, на что идут, верно?

— Пако не был обыкновенным наводчиком… Он хотел в какой-то мере искупить вину…

— Вы не заходили к его приемной матери?

— Мы с Пако договорились, что я не стану показываться в его квартале. Это могло бы возбудить подозрения. Я сдержал слово. Если за домом наблюдают, мое появление подпишет парню смертный приговор.

— Значит, остается только ждать.

— Это очень тяжко…

— Такая уж у нас работа, Мигель, но мы ведь сами ее выбрали.

Увидев у себя в кабинете Нину, Хоакин Пуиг не мог скрыть изумления. По мнению управляющего, в столь ранний час звезде его кабаре полагалось отдыхать, восстанавливая силы после утомительной ночи. Но молодая женщина заявила, что хочет еще раз отрепетировать одну из песен своего репертуара — «Amor demi alta»[7], поскольку якобы еще не вполне уверена в себе. Пуиг, который всегда аккомпанировал Нине, уверил певицу, что накануне она выступала блестяще, и посетовал на внезапный отъезд дона Игнасио в Мадрид — патрон был бы счастлив видеть ее триумф. Однако Нина ничего не желала слушать, и Хоакину пришлось сесть за рояль. Они поработали минут пятнадцать, и директор «Ангелов и Демонов» отметил про себя, что певица не сделала ни единой ошибки и без малейших колебаний исполнила песню, якобы внушавшую ей некоторые опасения. Что все это значит? Чего ради Нина явилась в такой неурочный час? Теряясь в догадках, Пуиг пошел провожать певицу. Официанты старательно приводили в порядок зал.

— А что-то я уже довольно давно не видела такого высокого, стройного, темноволосого парня? — вдруг спросила Нина. — Как, бишь, его звали… погодите… Педро?.. Нет, Панчо?..

— Пако.

— Вот-вот! Пако.

— Он от нас ушел.

— Вот как?

— Все они одинаковы! Деньги зарабатывать хотят, а вот насчет работы — это уж совсем другое дело… И потом, этим людям не сидится на месте. Воображают, будто где-то еще им будет лучше… Поверьте мне, дорогой друг, крайне неинтересная публика…

Пуиг долго смотрел, как «звезда» идет прочь по Конде дель Азальта. Чудесная фигурка… Но какого черта девушка спрашивала о Пако? У Хоакина невольно возникло впечатление, что Нина пришла только ради этого. Возвращаясь в кабинет, он раздумывал, не сообщить ли Игнасио Виллару. Но тут надо держать ухо востро — как бы не промахнуться. Похоже, Виллар здорово увлечен Ниной, так что ссориться с ней, пожалуй, опасно. И Хоакин Пуиг решил не вмешиваться — в конце концов, это вовсе не его дело. Так или иначе, девушка все равно никогда ничего не узнает о судьбе Пако…

Час, проведенный с матерью, которая так оплакивала Пако, будто уже получила официальное извещение о его смерти, совершенно измотал Хуаниту. По дороге на работу, на калле Пелайо, она думала, что непременно должна узнать правду, иначе сойдет с ума. В представлении Хуаниты, будущее связывалось только с Пако, и если ему не суждено вернуться — что ж, значит, она навсегда останется одинокой. Проще всего, конечно, пойти в «Агнелов и Демонов» и спросить, где Пако, но коли его втянули в какую-нибудь темную историю, уж ей-то об этом точно не расскажут, а просто выпроводят вон. Не говоря о том, что «баррио чино» — не совсем то место, где без ущерба для собственной репутации может показываться порядочная девушка… Контора Хуаниты находилась на углу улиц Пелайо и Вергара, неподалеку от фирмы Игнасио Виллара. Девушка знала, что только он один при желании мог бы сообщить ей о судьбе Пако. Но как до него добраться? И как убедить сказать правду? Если Хуанита не сумеет найти более серьезного основания для расспросов, нежели простое любопытство, ее даже не примут. Собственное бессилие приводило Хуаниту в ярость. Пользуясь тем, что до начала рабочего дня оставалось еще несколько минут, девушка заставила себя пройти мимо окон фирмы Игнасио Виллара. Думая о том, что лишь тонкое стекло мешает ей увидеть человека, от которого, быть может, зависит все ее счастье, Хуаните хотелось кричать. Девушка успокоилась, только дав себе клятву, что, если Виллар причинил зло Пако, ее Пако, отныне у нее появится цель в жизни: отомстить…

Уже по тому, как муж закрыл за собой дверь, Конча поняла, что о Паке по-прежнему ничего не известно. Обычно, входя в уютную квартиру на каллер Росельон (неподалеку от площади Гауди, где возвышается удивительная церковь Святого Семейства) в новой части Барселоны, старший инспектор Мигель Люхи громко хлопал дверью, словно желая показать, что вернулся хозяин дома и счастливый обладатель лучшей в мире жены.

Зато когда Мигеля что-то сильно беспокоило, он появлялся почти бесшумно, и становилось ясно, что мысли его витают очень далеко. Именно так он и вошел, когда старые часы, привезенные Кончей из родной арагонской деревушки Сопейра, негромко прозвонили два раза. Сеньора Люхи знала, что в подобных случаях лучше всего молча ждать, пока муж сам расскажет о своих заботах. Едва Мигель переступил порог кухни, Конча, поглядев на его хмурое лицо, предложила выпить рюмку мансанилы, пока она закончит последние приготовления к обеду. Мигель лишь молча кивнул и, тяжело опустившись на стул, принялся барабанить пальцами по столу, что делал лишь в минуты крайнего нервного напряжения. А Конча склонилась над плитой и с удвоенной энергией взялась за готовку, чтобы не поддаться искушению пристать к мужу с расспросами.