Вы любите Вагнера? - [19]
И, довольный своей шуткой, он громко расхохотался,
Выдавил из себя нечто похожее на усмешку и Сергей — единственное, на что он был способен в подобной ситуации. Самое правильное — как-то реагировать, но как)
Молча прошли еще немного. Взгляд незнакомца опутывал его болотной тиной подозрения. Что-то было не так, и полицейский почувствовал это.
“Полицейский! На этот раз точно полицейский! Мое молчание наводит его на размышления. Но что я могу сделать?”
Они миновали заводские ворота, прошли вдоль огромной кучи металлического лома, лежавшего на мостовой. Грохот станков, отрывистый, пронзительный свист пара в кузнечном цехе оглушили их.
Метров триста–четыреста у него было в запасе, а дальше улица упиралась в тупик. Куда идти? Заводские корпуса и мрачный высокий забор образовали каменную ловушку. Неожиданно Сергей вздрогнул — полицейский схватил его за руку и хмуро смотрел на него. Как пишется на римских надгробиях: Sta, viator — остановись, прохожий!
— Я смотрю, вместе с хлебом вы и язык проглотили? Представитель власти — компания не для вас, так, что ли? А покажите-ка ваши документы!
Резким движением Сергей вырвал руку, выпустил хлеб и бросился на полицейского. Другого выбора не было.
Полицейский от неожиданности опешил, они оба свалились в грязь. Скоро Сергей очутился внизу. Жилистое тренированное тело подмяло его, плотно прижало к земле. Одной рукой полицейский схватил его за горло, а другой изо всей силы бил по лицу. Он бил с придыханием, как дрова рубил, и с каждым ударом Сергей тихо стонал, он уже почти не ощущал боли. Еще минута — и он потеряет сознание.
Нечеловеческим усилием он резко оттолкнул навалившуюся тушу. Отчаянно вырываясь из мощных объятий, Сергей наткнулся на кинжал, висевший на поясе полицейского. Инстинктивно он выхватил его и ударил с отчаянием. Лезвие вошло полицейскому в грудь, он попытался встать, но не удержался и рух-иул на спину.
Стоя на коленях, Сергей не мог отвести глаз от перекошенного удивленного лица, потускневшего взгляда умирающего.
Его охватила страшная усталость. Шатаясь, он поднялся. Надо немедленно исчезнуть отсюда, как можно быстрее. “Постой! А тело полицейского? Меня сразу же начнут разыскивать. Водитель машины видел нас вместе и мог запомнить мои приметы”.
Начал осматриваться. Может, сунуть его под металлолом? Слишком долго! Куда же? И тогда на глаза ему попалась крышка канализационного люка. Он бросился к металлолому, поискал глазами и вытащил железный прут. Но тот не входил в отверстие крышки. Пришлось идти за другим прутом, на всякий случай он прихватил еще один — поувесистей. Он еле сдержался, когда под тяжестью согнулся второй прут.
Тело мелко дрожало, он нервничал. Страх выстудил всю душу, а сам он вспотел так, что время от времени смахивал пот с лица. Наконец крышка медленно приподнялась, он поддел ее, потянул на себя, откатил в сторону Взяв труп под мышки, потащил его к люку
С минуту обессиленно смотрел в черную дыру, что, подобно пасти неведомого чудовища, поглотила обмякшее тело полицейского. Смутно виднелось скрюченное тело на дне колодца, куда вели железные скобы-ступени. Установить крышку на место оказалось еще тяжелее, чем сорвать ее с места.
“Я был музыкантом, а стал убийцей Разве пистолет — достойная замена скрипке?”
Куда ушли незабываемые годы в Ленинграде? Он вспомнил свои сольные концерты с оркестром. Разве забудутся встречи с Катюшей в городе, похожем на великолепные театральные декорации? Долгие поцелуи у памятника Петру…
А теперь — широченный кинжал в груди полицейского. Кинжал напомнил ему о мече Нотунга, валькириях Непобедимый меч Нотунга так и не помог Зигмунду выстоять в поединке с Гундингом
“Но я не Гундинг и не попрошу заступничества у Брунгильды”
Языком музыки Вагнер рассказал о битвах не на жизнь, а на смерть, о побегах, кровавых битвах. Ирония судьбы? В его положении музыка Вагнера стала реальной жизнью…
“Когда-то я на скрипке играл Вагнера, а теперь — интерпретирую его полицейским кинжалом”.
Сергей положил буханку на каменную ограду, снял шинель и заботливо вычистил ее. Еще вчера он не знал, где он находится, и считал судьба забросила его на запад Германии.
О Франции он не мог и подумать.
XI
На дверях визитная карточка, пришпиленная двумя кнопками “М-ль Жанна Баранья, портниха”. Значит, здесь.
Андре Ведрин тихонько постучал в двери. Ни звука. Он постучал громче, стискивая в кармане пистолет. Прислушался. Где то далеко в комнатах послышались приглушенные шаги. Кто-то осторожно подходил к дверям. Он уже хотел выхватить пистолет, но сдержался.
— Кто там? — спросил молодой женский голос.
Он подошел к дверям вплотную и назвал пароль. Дверь распахнулась, и он ошеломленно уставился на высокую красивую брюнетку: казалось, не девушка стоит в высоком дверном проеме, а мадонна во плоти сходит к нему с картины старого мастера.
— Анриетта!
— Пьер!
Девушка стояла перед ним в китайском халате с тонким мифическим рисунком. Она была поражена не меньше Андре.
— Вот это сюрприз? Просто не верится…
Она посторонилась и пропустила его. Он стряхнул снег и огляделся. Маленькая, но уютная квартирка. Примерочная, гостиная, кухня и туалетная комната. В примерочной стоял манекен, на швейной машинке лежали кусочки материи, катушки с нитка ми, подушечка со множеством иголок.
В Германии эту книгу объявили «лучшим романом о Второй Мировой войне». Ее включили в школьную программу как бесспорную классику. Ее сравнивают с таким антивоенным шедевром, как «На Западном фронте без перемен».«Окопная правда» по-немецки! Беспощадная мясорубка 1942 года глазами простых солдат Вермахта. Жесточайшая бойня за безымянную высоту под Ленинградом. Попав сюда, не надейся вернуться из этого ада живым. Здесь солдатская кровь не стоит ни гроша. Здесь существуют на коленях, ползком, на карачках — никто не смеет подняться в полный рост под ураганным огнем.
Все приезжают в Касабланку — и рано или поздно все приходят к Рику: лидер чешского Сопротивления, прекраснейшая женщина Европы, гениальный чернокожий пианист, экспансивный русский бармен, немцы, французы, норвежцы и болгары, прислужники Третьего рейха и борцы за свободу. То, что началось в «Касабланке» (1942) — одном из величайших фильмов в истории мирового кино, — продолжилось и наконец получило завершение.Нью-йоркские гангстеры 1930-х, покушение на Рейнхарда Гейдриха в 1942-м, захватывающие военные приключения и пронзительная история любви — в романе Майкла Уолша «Сыграй еще раз, Сэм».
Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери.
Роман опубликован в журнале «Иностранная литература» № 12, 1970Из послесловия:«…все пережитое отнюдь не побудило молодого подпольщика отказаться от дальнейшей борьбы с фашизмом, перейти на пацифистские позиции, когда его родина все еще оставалась под пятой оккупантов. […] И он продолжает эту борьбу. Но он многое пересматривает в своей системе взглядов. Постепенно он становится убежденным, сознательным бойцом Сопротивления, хотя, по собственному его признанию, он только по чистой случайности оказался на стороне левых…»С.Ларин.
Вскоре после победы в газете «Красная Звезда» прочли один из Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении фронтовикам звания Героя Советского Союза. В списке награжденных Золотой Звездой и орденом Ленина значился и гвардии капитан Некрасов Леопольд Борисович. Посмертно. В послевоенные годы выпускники 7-й школы часто вспоминали о нем, думали о его короткой и яркой жизни, главная часть которой протекала в боях, походах и госпиталях. О ней, к сожалению, нам было мало известно. Встречаясь, бывшие ученики параллельных классов, «ашники» и «бешники», обменивались скупыми сведениями о Леопольде — Ляпе, Ляпке, как ласково мы его называли, собирали присланные им с фронта «треугольники» и «секретки», письма и рассказы его однополчан.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.
Повесть о работе органов госбезопасности Народной Венгрии, сорвавших одну из операций западных спецслужб, направленную на подрыв экономики республики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман ростовского писателя Павла Шестакова посвящен советским подпольщикам, сражавшимся против фашистских захватчиков в годы минувшей войны. Однако композиция романа, постоянно переносящая читателя в наши дни, помогает ему ощутить ту неразрывную связь, которая существует между погибшими и ныне живущими.