ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом - [4]

Затем произошло важное интеллектуальное открытие. В своем «Богатстве народов», опубликованном в 1776 г., Адам Смит ввел разделение между «производительным» и «непроизводительным» трудом. В 1746 г. анонимный автор писал: «Под национальным доходом я подразумеваю все, что поступает всему нашему народу от земли, торговли, искусств, мануфактуры, труда или каким-либо другим путем; под годовыми расходами я понимаю все, что они тратят или потребляют». Но у Адама Смита, спустя 30 лет, речь уже идет не «о всем нашем народе». По его мнению, лишь те, кто участвует в производстве реальных товаров, сельском хозяйстве и промышленности, создают национальный доход. Как считал Смит, чем больше оказывается в экономике услуг, тем больше в ней издержки. Слуга был тратой для своего хозяина и ничего не создавал. Следует заметить, что, согласно Смиту, деньги, истраченные на ведение войны или на выплату процента по государственному долгу, также расходовались непроизводительно. Богатство нации, по его мнению, равняется фонду физических активов за вычетом национального долга. Национальный доход – это то, что извлекается из национального богатства. Как замечает Бенджамин Митра-Кан: «В “Богатстве народов” возникает новая экономическая идея и, благодаря усилиям учеников и последователей Адама Смита, она практически сразу же завоевывает себе признание».

Говоря словами самого Смита:

Один вид труда увеличивает стоимость предмета, к которому он прилагается, другой вид труда не производит такого действия. Первый, поскольку он производит некоторую стоимость, может быть назван производительным трудом, второй – непроизводительным. Так, труд рабочего мануфактуры обычно увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает, а именно: увеличивает ее на стоимость своего содержания и прибыли его хозяина. Труд домашнего слуги, напротив, ничего не добавляет к стоимости… Человек становится богатым, давая занятие большому числу мануфактурных рабочих; он беднеет, если содержит большое число домашних слуг[7].

Представление, что все виды деятельности делятся на производительные и непроизводительные, характерное для Адама Смита, господствовало в экономических дискуссиях и статистической практике до самого конца XIX в. Карл Маркс повторил Смита, и это представление оказалось краеугольным камнем статистики в странах с плановой экономикой вплоть до падения коммунизма в 1989 г. К примеру, в Советском Союзе в выпуске учитывалось материальное производство, но в него не включалась большая часть услуг, а значит, многое упускалось из виду, ведь к концу 1980-х годов в западных капиталистических странах на сферу услуг приходилось до двух третей ВВП.

И все-таки подобный взгляд на экономику как в первую очередь на материальное производство был в целом общепринятым в XIX в., пока новый подход не пришел ему на смену. Новое поколение «неоклассических» экономистов (противопоставлявших себя «классическим» экономистам, к числу которых принадлежал Адам Смит) отказалось от разделения видов деятельности на производительные и непроизводительные. Альфред Маршалл, такая же колоссальная фигура в истории экономической мысли, что и Смит, говорил, что «богатство состоит из материального богатства и личного, или нематериального богатства». Отныне услуги должны были включаться в определение национального дохода. Работа по статическому измерению экономики, проделанная в конце XIX – начале XX в., после того как Маршалл в 1890 г. вынес свой вердикт в «Принципах экономической науки», обычно относится к «первому этапу» в истории национального счетоводства[8].

Рождение современных национальных счетов

Этот краткий экскурс в ранние этапы истории национальных счетов и работы предвосхитивших ВВП авторов показывает, что определение национального дохода постепенно изменялось и уточнялось. Способ его интерпретации зависел от интеллектуального климата и политических и военных нужд, существовавших на данный момент. И, соответственно, определение не оставалось одним и тем же. Некоторые экономисты заключили, что до начала XX в. статистического измерения экономики в полном смысле вообще не существовало. Энгас Мэддисон, под руководством которого была проделана выдающаяся работа по построению статистики мирового ВВП начиная с XI в., писал: «До начала XIX в. экономический рост был настолько медленным, что не казался чем-то важным и интересным»[9]. И не без некоторой надменности он добавлял: «Хотя все время появлялись оценки национального дохода, заметного улучшения в их качестве и взаимной сравнимости не было. Они были довольно бесполезны для серьезного анализа экономического роста и по своему охвату и методологии имели мало общего между собой». Ранние работы разных лет определенно нельзя было сравнивать как друг с другом, так и с нашими современными определениями. Но заманчива и другая интерпретация: причина, по которой с наступлением XIX в. люди принялись пересматривать подходы к измерению экономики, состояла как раз в ускорении роста, что было следствием промышленной революции и расцвета капитализма.

Определения, которыми мы пользуемся сегодня, вытекают из двух главных событий, потрясших мир в XX в.: Великой депрессии 1930-х годов и Второй мировой войны 1939–1945 гг.