Вводное слово в искусство перевода - [20]
Один из примеров этого эффекта можно привести на основе одного популярного перевода французской пословицы. Ее все часто употребляют. По-французски она звучит: «L'appetit vient en mangeant», что дословно нужно было бы передать по-русски формой «аппетит приходит, кушая». Такой перевод звучал бы по-русски совершенно безграмотно. Можно было бы перевести в виде фразы «аппетит приходит, когда едят». Теперь уже русская форма не вопиет, но смысл расслаблен. И вот действительный перевод «аппетит приходит во время еды» уже принят русским языком. Оказалось, что достаточно внести слова «во время», как сразу получилась и форма и содержание.
Но что мы при этом должны констатировать?
Два слова остались неизменными - «аппетит» и «приходит». Все же остальное уже изменено, подчиняясь законам русского языка. И при этом глагольная форма заменена существительным. Вот это обстоятельство является существенным, а иногда даже решающим. При переводе одни формы переходят в другие. Одни части речи переходят в другие части речи. И если вспомнить наши обозначения: 1 — существительное; 2 — прилагательное; 3 — глагол; 4 — наречие, то следует заметить, что при переводе возможны переходы среди этих четырех частей в любую. Таким образом:
1 может переходить в 2 или 3 или 4,
2 может переходить в 1 или 3 или 4,
3 может переходить в 1 или 2 или 4,
4 может переходить в 1 или 2 или 3.
Дадим несколько примеров таких переходов. Читатель может сам определить в этих примерах, какой из переходов имеет место.
Одним словом. Unuvorte.
Приводить в недоумение. Perpleksi.
Синеватая хрустящая салфетка. Bluatra ĝiskrepite amelita buŝtuko.
С утра падал снег. Dematene neĝis.
Дать радио о помощи. Radii pri helpo.
Сидел нахохлившись. Sidis kvazaŭ subpluva birdo.
Переливался прохладным блеском. Perlis freŝabrile.
Плескал о гранитные берега. Plaŭde surfis kontraŭ granitaj bordoj.
Как ребёнок шаловливо дул в лицо тепловатый ветер. Petolainfane blovis en vizaĝon tepida vento.
Еле видны неясные звезды. Apenaŭ videblas neklaraj steloj.
Мягкая неслышная от глубокой пыли дорога. Milda sensona profundpolva kampa vojo.
Она отодвигает его локтем. Ŝi forkubutas lin.
Заплёванная лестница пахла мышами, кошками, керосином и стиркой. Malpura pro sputoj kaj rubo ŝtuparo disflarigis odorojn de musoj, katoj, petrolo kaj sapa vaporo de tolaĵlavejo.
Ими расцвечивали в жарптичьи сполохи воздушные шелка своих шалей ферганские узбечки и мохнатые узорочья текинских ковров сухогубые туркменские жены. Per ili ferganaj uzbekinoj buntigis gazajn silkojn de siaj ŝaloj en fajrobirde flagrantajn pitoreskojn, kaj seklipaj turkmenaj edzinoj kolorigis vilajn arabeskojn de tekinaj tapiŝoj.
Жёлтым кругом мокрел вокруг огня песок. Malhele rondis malseka sablo ĉirkaŭ la fajro.
Хлестал мокрыми отрепьями разорванный парус. Skurĝe frapadis velo per malsekaj baskoj de ŝiraĵoj.
Несколько раз пытался говорить, но мешала щёлкающая ознобом челюсть. Kelkfoje li faris ekforton paroli, sed malhelpis la klake tremanta pro febro makzelo.
С той поры, с того времени пошли у них разговоры почитай целый день, во зелёном саду, на гуляньях, во темных лесах на катаньях, и во всех палатах высоких. De tiu dumo, de tiu tempo ekplaŭdis iliaj konversacioj, preskaŭ tuttagaj, jen en la verda ĝardeno, dum promenoj, jen en la arbaroj, sombre malserenaj, dum amuzveturoj, jen enĉiuj halegoj altaj.
Сперва одно несчастье, а потом пошло и поехало. Komence unu malfeliĉo, kaj poste ili eksvarmis perpiede kaj perrade.
Одни цеха пели, в рудничных шеренгах отплясывали цыганочку, крутили руками, притоптывали, взвизгивали, третьи шли молча, а за них платила звуковую дань медь надраенных труб. Iuj uzinaj fakoj kantis, en spaliroj de ŝaktistoj estris pasianta cigana danco, braka turnado, planda klakado, stridaj krietoj, aliaj paŝis silente, kaj anstataŭ ili pagis sontributon la kupro de hele briligitaj blovmuzikiloj.
Глава 3. Фразеологическое соответствие
Две предыдущие главы (1 — Лексическое соответствие и 2 — Грамматическое соответствие) являются своеобразной ступенью, вступительным маршем в сферу некоторого уже целостного конструирования текстовых композиций, поскольку эти две главы касались деталей или фрагментов, во всяком случае отдельных изолированных звеньев более сложных построений. При всех проблемах перевода первичной, исходной или изначальной единицей текста, первообразным кирпичом всякого текстового сооружения, предпринимаемого для выражения идеи, мысли, описания портрета, интерьера или ландшафта, и вообще любых реалий, является фраза (предложение). И по традиции, заведенной «со времени она» древнейшими переводчиками и потому считающейся незыблемой во всех переводческих работах — общепринятым методом, на котором как на фундаменте покоится мастерство перевода, является последовательная фраза за фразой замена предложений языка №1 предложениями языка №2.
Конечно, время от времени переводчик посягает на фразеологическую нерушимость оригинала и превращает одну фразу оригинала в несколько фраз перевода или, напротив,. соединяет несколько фраз оригинала в одну фразу перевода. Иногда переводчик, самозабвенно войдя в дух и стиль произведения, начинает дополнять и исправлять оригинал, вводя от себя отсутствующие по его мнению в оригинале фразы и даже абзацы и страницы «для более полного выражения того, что хотел сказать автор оригинала, но по рассеянности или за недосугом не сказал». По правде говоря, переводчик должен удерживать себя от различных подобных соблазнов. Строго научный подход к проблемам перевода требует от переводчика передачи творческого образа, созданного автором, с максимальной эффективностью. И если расчленение одной фразы на несколько или, наоборот, соединение нескольких фраз в одну еще можно чем-то оправдать и допустить такую вольность, в особенности, если строй языка вынуждает к этому (отсутствие личных глагольных окончаний, падежных флексий и т.п., иногда очень затрудняющее передачу длинных периодов), то уж «редактирование» оригинала переводчиком с выбрасываниями и добавлениями считается плохой чертой перевода и переводчика и поэтому в общем порицается. Хороший перевод должен дать читателю тот же самый эффект, который дает сам оригинал, без всяких искажений. При этом перевод должен выглядеть так, как будто он был в оригинале написан на языке №2.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.