Ввод - [17]
Сытый обед потянул Василия на сон. Он закрыл глаза и как будто куда-то поплыл. Ему снилось детство. На крыльце рубленого дома стояла его мама. Она была в сарафане и в переднике. Подошла к нему и положила руку на детское плечо. Он чётко видел мамины руки. Они натруженные, с огрубевшей кожей на пальцах и ладонях, местами в трещинах, но такие мягкие, ласковые и тёплые. А он, маленький, прижался к её ноге. Вот мама подняла руку с плеча и погладила его по голове. Ладонь была как пушинка, и от нее излучалось тепло. Мама что-то шепчет. Бурцев напряг все силы и прислушался. Мамин голос почти шёпотом ему говорит: «Трудной дорогой пойдёшь, сынок, но дойдёшь до большой любви, и будешь счастлив». От этих слов Бурцев проснулся. Он ощутил на себе чей-то взгляд. Перед ним стоял прапорщик.
— Вы майор Бурцев?
— Да, я.
— А я вас в штабе ищу. Хорошо, что дежурный видел, что вы сюда пошли, а то так бы до вечера искал. Начальник секретной части полка прапорщик Барабанов — представился он. — Меня прислал за вами командир полка.
На Бурцева глядело, улыбаясь, пожилое на вид, смуглое лицо прапорщика. Подойдя к машине, прапорщик обратился к Бурцеву.
— Где ваши вещи?
— В дежурке оставил.
— Берите вещи и садитесь в машину. А я забегу в штаб, мне надо секретную почту забрать.
Сорок километров машина катилась по хорошей асфальтной дороге. Затем свернула на гравийку. Клубы пыли поднимались вверх, пробивались сквозь щели УАЗа, щекотали ноздри.
— Там, за холмами и наша дыра, — повернувшись к Бурцеву, сказал прапорщик.
— Это еще не дыра. По асфальту едем. Я служил в таком месте, где асфальта в помине нет. Одни гравийки, да лосиные тропы. Сколько по гравийной дороге ехать?
— Шесть километров.
— Это же пустяки, а двести не хотели, да ещё по сопкам, до районного городишка пол день едешь. Выходишь из машины, как будто полную задницу гвоздей набили.
На дороге стали появляться указатели и стрелки: войсковое стрельбище, танковая директриса, автодром.
— Полигон что ли? — спросил Бурцев.
— Да, полигон. Через пару километров и военный городок будет.
— Это же хорошо, когда учебные поля рядом. Только, наверное, ночью спать не дают, когда танкисты «штатным» стреляют.
— Поспать, проблем нет, все привыкли. Наоборот, детишки засыпают хуже, когда стрельбы нет. Тот полк, который при штабе стоит, сюда за пятьдесят километров ездит стрелять.
— Особо не наездишься, — сказал Бурцев.
— Зато в городе живут. Жены все работают, детишки устроены. А наши дети, лазят по траншеям да окопам, могут в танк залезть. Так и гляди, чтобы гранату домой не принесли или под обстрел не попали. Особенно летом проблем хватает. Знаете, товарищ майор, как-то не хорошо наше государство к военным относится. Одним всё, другим ничего. Одни живут в Москве, в Ленинграде, в крупных городах. У них есть всё, устроена на работу жена, учатся в нормальной школе дети. Для них есть театры, кино, рестораны, кафе, библиотеки, да и путёвки в санаторий распределяются там в штабах. А другим кукиш с маслом. Живут они на полигоне, нет работы для жены, нет школы для детей, квартиры и той толковой нет — холод собачий, буржуйку на зиму в квартиру ставишь. И, как ни странно, все получают у государства одинаковую зарплату, а то и больше. В штабе у прапорщика зарплата выше, чем у меня. Почему же так — им все, а нам нищета. Детишки наши в совхоз в школу ходят. Автобусом возят, а когда сломается автобус, то пешком пять туда, да пять обратно. Да еще совхоз норовит детишек взять то на прополку, то на уборку. Какая там учеба? Так, для галочки. Лишь бы аттестаты получили. Мой парень хотел в институт поступать. Да куда там. Знаний нет никаких, хотели репетитора нанять, да разве на зарплату прапорщика наймешь. Тут самому бы ноги не протянуть. Все кричат — прапорщики воруют, — а что я сворую. Эти листы бумаги не скушаешь, живот подведет. Сын на экзамене двойку получил, ума не приложу, куда его пристроить. В школе было профобразование. Так, вы знаете, чему их там учили? Девчонок на ферму водили, коров за вымя дергать, а мальчишек трактор заводить.
— Трактористом пусть идет.
— Да вы что, смеетесь, что ли. Вы бы своего сына отдали? Там же одна пьянь, деревня вся спилась, что бабы, что мужики.
— Как было при царе, так и осталось, — сказал Бурцев. — Куприн в «Поединке» описал жизнь дальних гарнизонов, только с тех пор ничего не изменилось.
Машина подъехала к КПП. Оттуда выбежал низкорослый солдат-казах и быстро распахнул ворота. Проехав метров сто, она остановилась у входа в штаб полка. Прапорщик ловко подхватил одной рукой портфель, выскочил из машины, другой открыл заднюю дверцу, помогая Бурцеву вытаскивать огромный чемодан.
В штабе пахло краской.
— У нас ремонт идет, — сказал прапорщик. — А вот возле дежурного и командир полка стоит.
Бурцев увидел подполковника, отдающего дежурному по полку какие-то указания. Черноволосый, с небольшими залысинами, стройный, подтянутый, среднего роста, чуть старше Василия, он говорил четко, так, что была понятна каждая фраза. Речь подполковника Бурцеву понравилась. В ней была какая-то интеллигентность. Как ни странно, не было ни одного слова паразита, и тем более мата, он ни разу не сказал слова «ты». Когда закончил с дежурным, он снизу вверх оглядел Бурцева, затем его взгляд остановился на лице. Бурцев сделал два шага, приложил руку к головному убору, доложил о своём прибытии. Командир полка сделал шаг навстречу, подал руку Бурцеву и уже тихим голосом сказал.
Роман «Рабы империи» об офицерском корпусе. События происходят в период 70-х годов до развала Союза. Основной сюжет роман — любовь книга состоит из трёх частей «Ася» «Ввод» «Развал».Вторая книга полностью посвящена войне в Афганистане.«Развал» — это развал СССР и бегство армии из Германии.
Уважаемые господа! В написании этого романа я ставил перед собой цель рассказать людям хотя бы частичку правды, показать читателю подлинное лицо одной из войн, которое, к сожалению, некоторые авторы рисуют в розовых героических красках. Война — это «грязная тётка», тем более, если она ведётся на территории чужого государства и с непонятной целью. Хочу обратить ваше внимание на то, как люди становятся заложниками своей жадности и глупости. Участники этих событий могут сказать: «Григорий Сергеевич — это же было не так».
Роман «Рабы империи» об офицерском корпусе. События происходят в период 70-х годов до развала Союза. Основной сюжет роман — любовь книга состоит из трёх частей «Ася» «Ввод» «Развал».Вторая книга полностью посвящена войне в Афганистане.«Развал» — это развал СССР и бегство армии из Германии.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.