Введение в Новый Завет. Том 1 - [150]

Этот раздел заканчивается вторым знамением в Кане (4:43–54). Оно напоминает первое знамение тем, что здесь проситель тоже получает отказ, но продолжает настаивать, поэтому его просьба удовлетворена. Рассказ о сыне (huios) царедворца — вероятно, третий вариант рассказа о слуге (pais) сотника, который есть в Мф 8:5–13 и Лк 7:1–10 в несколько разной форме. Различия такого рода могли возникнуть в устной традиции. Так например, слово «мальчик» (одно из значений pais) может переводиться и как «слуга», и как «сын». В следующих далее переходных стихах 4:43–45 говорится о недостатке веры, из‑за которого пророк не имеет чести в своем отечестве (ср. Мк 6:4; Лк 4:24)[618]. Это создает контраст с верой царедворца, который вернулся домой, поверив, что сказанное Иисусом исполнится, благодаря чему вся Его семья в конце концов пришла к вере (ср. Деян 10:2; 11:14; 16:15, 34). Никодиму Иисус говорил о (дающем жизнь) рождении свыше, самаритянке — о воде, текущей в жизнь вечную, теперь Он дарит жизнь сыну царедворца. Это подготавливает нас к ключевому высказыванию следующего раздела, в котором говорится, что Сын дарует жизнь тем, кому хочет (5:21).

3. Ветхозаветные праздники и их замещение (главы 5–10). Тема жизни, которая будет развиваться в главах 5–7, уступит место теме света в главах 8–10. Оба эти мотива были заявлены в Прологе. Однако доминирующий мотив в этом разделе — череда иудейских праздников (Суббота, Пасха, Праздник Кущей, Обновление Храма). То, что говорит и делает Иисус в каждый из них, обыгрывает и в какой‑то степени замещает существенный аспект того или иного праздника.

В Субботу Иисус исцеляет, даруя жизнь, что ведет к враждебному диалогу (5:1–47). Особый прием Ин — сочетание чуда и беседы/диалога, выявляющего значение этого чуда (см. также главу 6). Здесь, в неназванный праздник иудейский, который одновременно был и Субботой (5:9), Иисус исцеляет хромого, ждавшего исцеления в водах купальни под названием Вифезда[619]. Повеление Иисуса взять свою постель нарушает заповедь о Субботе (см. более поздние уложения Мишны). Объяснение, данное Иисусом «иудеям», опирается не на человеческие основания, как в Лк 13:15–16; 14:5, а на Его высший авторитет, как в Мк 2:28 пар. Логика, по–видимому, такова: хотя люди не должны работать в субботу, Бог продолжает работать в этот день[620]. Бог — Отец Иисуса, давший Ему власть над жизнью и смертью. «Иудеи» понимают, на что претендует Иисус: «И потому тем более искали иудеи убить Его, что Он не только нарушал Субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (5:18; КП). Таким образом, в Ин в большей степени, чем в других Евангелиях, смертельная ненависть к Иисусу возникает рано и уже не прекращается, а утверждение о божественности Иисуса звучит ясно. По мнению многих ученых, здесь имеет место двойная экспозиция: воспоминания о враждебности к Иисусу во время Его служения, на которые наложился собственный опыт последователей Иисуса, обвинявшихся иудейскими властями в двоебожии, то есть в том, что они обожествляли Иисуса, тем самым нарушая фундаментальное исповедание Израиля: о единстве ГОСПОДА Бога. В 5:19–30 на это дается тонкий ответ: Сын ничего не творит сам от себя, но Отец отдал Ему все. В 5:31–47 выдвигается пять свидетельств, как они были бы выдвинуты в синагогальных спорах: в пользу Иисуса свидетельствует Бог (Другой), Иоанн Креститель, дела, совершенные Иисусом, Писание и, наконец, Моисей, писавший о Нем.

Во время Пасхи Иисус умножает хлеба и рыбу и говорит о Хлебе жизни (6:1–71). Об умножении хлебов и рыбы рассказывается в двух синоптических Евангелиях (в одном из них далее следует рассказ о хождении по морю). Как показано в таблицах BGJ 1.239–244, какие‑то детали рассказа Ин близки к первому из синоптических рассказов, а какие‑то — ко второму[621]. Типично для Иоанна введение в эту сцену Филиппа и Андрея в качестве персонажей, которым Иисус должен ответить (1:40, 43–44; 12:22). Кроме того, в Ин есть своеобразные детали, возможно, служившие для усиления евхаристический символики в умножении хлебов[622]. Сочетание чудесного появления пищи и хождения по воде перекликается с чудесами Моисея во время исхода после первой Пасхи (манна, Красное море), и даже ропот народа в 6:41 повторяет ропот Израиля во время странствий по пустыне (Исх 16:2, 8). Дальше, соответственно, следует сравнение Иисуса и Моисея: Моисей не дал им истинный хлеб с неба, коль скоро евшие манну умерли (Ин 6:32, 58). Если синоптики не рассказывают о реакции тех, для кого были умножены хлеба и рыба, то в Ин толпа на следующий день находит Иисуса и предъявляет требования. Это свидетельствует о том, что за самим чудом они не увидели его значения. Иисус пришел не просто для утоления земного голода, Он пришел, чтобы дать хлеб, который будет питать людей для жизни вечной. Следующая далее беседа[623], по–видимому, дает два толкования того, как это может быть сделано.

Во–первых, в Ин 6:35–51а Иисус назван Хлебом жизни в том смысле, что Его откровение составляет «научение Богом» (6:45), и всякий, верующий в Сына, имеет жизнь вечную. Лексика фразы «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» перекликается с обещанием Премудрости Божьей