Введение в Новый Завет - [54]

2. В Евангелии от Луки замечается стремление к более точному изложению фактов истории (см., напр., Лк. 3, 1–3). Из повествования о Страстях можно привести следующие примеры исторической точности святого Луки, которая проявляется даже в мелочах: первосвященники принимают решение арестовать Иисуса Христа «не при народе» (22, 6) и для этого ищут кого-нибудь, кто смог бы указать им место ночного пребывания Спасителя (21, 37); ученики, которых Господь посылает приготовить пасхальную вечерю, называются по имени: это Петр и Иоанн (22, 8); Синедрион собирается утром, а не ночью (22, 66), и Синедрион не берет на себя беззаконное осуждение Спасителя на смерть, но апеллирует к Пилату и перед его судом предъявляет Христу политические обвинения (23, 2); Пилат посылает Иисуса к Ироду Антипе (23, 6–16); Господь молится за Своих распинателей (23, 34 и след.); один из распятых с Ним разбойников раскаялся (23, 39–43); тьма по всей земле в час распятия Господа объясняется тем, что померкло солнце (23, 44); последние слова Спасителя на Кресте: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (23, 46).

3. При всем своем стремлении к исторической точности евангелист Лука остается прежде всего богословом и описывает жизнь Спасителя в свете Его Воскресения. Все события, описанные евангелистом, осмысляются им как неразрывно связанные с Воскресением и Вознесением Христа одесную Бога Отца. В этом плане следует отметить обыкновение святого Луки заменять в своих повествованиях имя «Иисус» христологическим термином «Господь» или ставить их вместе — «Господь Иисус», что было в обыкновении первенствующей Церкви (Лк. 7, 13, 19[91]; 10, 1, 39; 11, 39; 12, 42; 13, 15; 17, 5; 18, 6; 19, 8; 22, 61; 24, 3, 34).

4. В Евангелии от Луки сохранились многочисленные гимны и молитвы; очень часто здесь изображается, как Спаситель молится где-нибудь в уединенном месте. Причем в параллельных местах у двух других синоптиков нет никакого упоминания о молитве, как, например: во время Крещения Спасителя (Лк. 3, 21), перед избранием двенадцати (6, 12), перед исповеданием Петра (9, 18), во время Преображения (9, 28), после возвращения учеников с проповеди (10, 21), во время Страстей (22, 32, 46; 24, 30). Среди гимнов Евангелия от Луки можно назвать «Слава в вышних Богу», «Величит душа Моя Господа», «Благословен Господь Бог Израилев», «Ныне отпущаеши раба Твоего» и др. Сохранились у святого Луки также притчи Спасителя на тему молитвы, как, например, о неправедном судии (18, 1–8), о мытаре и фарисее (Лк. 18, 9–14; см. также Лк. 10, 2; 11, 5–9; 21, 36; 22, 40, 46).

5. На всем протяжении Евангелия от Луки читатель встречается с атмосферой радости: во время рождества Иоанна Предтечи (Лк. 1, 14, 58), при Благовещении Пресвятой Богородице (1, 28), во время посещения Девой Марией Елисаветы (1, 41, 44), при благовести пастырям (2, 10), после возвращения семидесяти учеников с проповеди (10, 17, 20). Народ радуется о чудесах, которые видит (13, 17), Закхей тому, что принял в свой дом Господа (19, 6), ученики радуются тому, что входят в Иерусалим (19, 37), два ученика на пути в Эммаус — тому, что идут рядом с воскресшим Господом (24, 32), апостолы возвращаются с радостью в Иерусалим после Вознесения Господня (24, 52).

6. Весьма примечательно, что римские власти, как в Евангелии от Луки, так и в книге Деяний, не гонят христианство, но придерживаются позиции невмешательства, а в некоторых случаях даже защищают христианских проповедников от фанатизма иудеев. Ответственность за осуждение Спасителя возлагается на иудеев, которые фанатично настаивали на своем, когда Пилат трижды провозглашал невиновность Иисуса Христа. Некоторые исследователи утверждают, что писания апостола Луки являются первым опытом христианской апологии перед лицом римских властей. В этих писаниях раскрывается перед римлянами подлинная сущность христианской веры в противовес клевете и обвинениям иудеев.

7. То место, которое в двух книгах святого Луки (Евангелии и Деяниях) отводится Духу Святому, открытость служения и учения Спасителя ко всем народам, особое внимание к действиям благодати Божией и призыв к покаянию ставят евангелиста Луку очень близко к богословию апостола Павла. Святой Лука и на самом деле был учеником апостола Павла, и его спутником в миссионерских путешествиях. В наши дни многие исследователи обращают внимание на те признаки влияния Павлова богословия в писаниях святого Луки, которые проявляются в том числе и в его терминологии: σωτηρία — спасение, χάρις — благодать, εύαγγελίζεσθαι — благовествовать, κατηχεϊν — наставлять, άπολύτρωσις — искупление, δικαιοϋν — оправдывать и др. Впрочем, об этом говорили и древние церковные авторы (см. 7.1).

7.5. Язык Евангелия от Луки

Творения евангелиста Луки, написанные высоким стилем (άνώτερη Κοινή), являют собою лучшие образцы письменности среди книг Нового Завета. Превосходство языка апостола Луки особенно хорошо видно при сравнении некоторых отрывков из третьего Евангелия с параллельными местами у других евангелистов. Например: 1. Святой Лука заменяет простонародные слова на более возвышенные: пишет κλινίδιον или κλίνη (одр) вместо κράβατος (кровать), κονιορτός (пыль) вместо χοΰς (прах), вместо ραββουνί (евр. учитель) — κύριε (Господин), вместо άμήν ставит άληθώς (истинно) или έπ’ άληθείας (поистине), ζηλωτής (ревнитель) вместо κανανάϊος (арам, ревнитель), έκατοντάρχης (сотник) вместо κεντυρίων (лат. центурион, сотник), βελόνη (игла) вместо ραφίς (иголка) и др. 2. Вместо простых предложений апостол Лука использует предложения с деепричастными оборотами или соединяет главные и подчиненные предложения частицами δέ, γάρ, ούν. В 26 местах вместо союза καί, излюбленного евангелистом Марком, апостол Лука ставит частицу δέ. 3. В нескольких местах евангелист Лука употребляет условное наклонение (1, 29, 38, 62; 6, 11; 9, 46 и др.), использует глагол είναι с дательным падежом для выражения функции обладания (2, 6; 7, 41 и др.), пользуется неопределенной частицей τις (10, 25; 18, 18 и др.). 4. Из 151 случая, в которых евангелист Марк использует историческое настоящее время, свидетельствующее о простом и народном стиле его речи, только одно встречается в параллельном повествовании у апостола Луки (8, 49).