Введение в литературоведение - [21]
История читательской критики, сравнительно слабо пока еще разработанная, включает представления о социологии чтения (социальный состав читателей, логика прихотливой читательской моды, динамика массовых и элитарных пристрастий и антипатий, соотношение читательского спроса и писательских предложений и др.).
Подчас между профессиональной и читательской критикой возникает конфронтация, обусловленная разительным несовпадением эстетического опыта, художественных запросов и устремлений обеих сторон, несходством ведущих оценочных критериев или обоснованным недоверием читателей к дискредитировавшей себя официозной профессиональной критике (типичные ситуации в советской общественно-литературной жизни 1930—1970-х годов).
Новое явление последнего десятилетия – профессиональная и читательская литературная критика в Интернете.
Всемирная сеть открывает невероятные прежде возможности для общения на любые, в том числе и злободневные словесно-художественные темы: «любой желающий может, решив, что он заслуживает внимания как критик, открыть в Интернете личную страницу, разместив там нечто о современной словесности, и ждать, как паук муху, читателей»[33].
Критические суждения в современном сетевом воплощении очень часто отличает избыточный категоризм, повышенная экспрессия, предельная субъективность, отрывочность и недосказанность. Суждения эти (без оглядок на авторитеты, с большой степенью независимости) чаще всего бывают анонимными.
Хотя в Интернете есть уже и добротно зарекомендовавшие себя сайты, регулярно помещающие новейшие литературно-критические публикации. Обзоры сетевой критики постоянно, из номера в номер, предлагает нам журнал «новый мир».
Развиваясь одновременно с литературой и параллельно с ней, литературная критика пишет свою историю. И история эта (при всех очевидных и закономерных пересечениях и сближениях) не равна, не тождественна истории самой литературы.
Конечно же, в курсах истории литературы невозможно обойтись без самого пристального обращения к литературно-критическим материалам. Как писал Гоголь в статье «О движении журнальной литературы, в 1834 и 1835 году», «критика, начертанная талантом, переживает эфемерность журнального существования. Для истории литературы она неоценима»[34].
Невозможно уловить внутреннюю логику литературной эволюции, игнорируя мнения и суждения первых «оценщиков» важнейших произведений словесности, определивших и до некоторой степени предсказавших сам ход развития поэзии.
История литературной критики ставит перед собой иную задачу – понять логику самодвижения рефлектирующей мысли, пробующей проникать в глубь словесно-художественных текстов, оценивать новые поэтические произведения, дерзающей созидать и сокрушать авторские репутации, предсказывать успех или неудачу поэтических дебютов.
От самых общих, начальных представлений об истории и теории литературы и литературной критики мы переходим к обсуждению важных литературоведческих проблем, связанных с предметом и назначением искусства как целого с тем, чтобы глубже уяснить себе роль и место искусства слова.
Раздел 5. Литература среди других видов искусства
Как и почему возникло искусство.
Основные свойства искусства и его видов.
Бесконечность и вневременность искусства.
Фантазия и вымысел в искусстве.
Понимание красоты в искусстве. Творческий процесс в искусстве.
Гуманоцентричность искусства.
Художественная литература как вид искусства.
Литература как искусство слова. Слово сказанное и несказанное.
Текст и подтекст в литературе.
Внешний мир и чувства человека в искусстве слова.
«Невыразимое» (В.А. Жуковский) в литературе.
Творческий процесс в литературе.
До сих пор нет четкого ответа на вопрос как, когда и где возникло искусство. В поисках ответов на вопросы о времени и причинах возникновения искусства исследователи нередко указывают на наскальные рисунки как прообраз искусства. Есть суждение, что искусство началось тогда, когда человек начал называть окружающие предметы, используя различные образы.
Крупнейший российский филолог и культуролог Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906–1999) является автором интереснейшей теории происхождения искусства. Он полагает, что искусство появилось как способ защиты человека от природного страха перед суровым окружающим миром: «…мне представляется, что изображалось в пещерах прежде всего то, чего боялись, что могло нанести смертельный вред. Человек… нейтрализовал окружающий его мир в том, что несло ему опасность»[35]. Стремлением преодолеть хаос действительности и смятение в собственной душе Д.С. Лихачев объясняет факты строительства ранних православных храмов на открытых, подверженных опасностям пространствах. Именно храмы, ставшие на Руси первыми очагами искусства, давали человеку защиту от его страхов, и тогда на помощь приходила «протяжная песня», а «церкви населяли этот пустынный мир». «Страшное море, страшные волны, надо было в свою очередь устрашить», и «нос ладьи корабельщики загибали высоко кверху и вырезали на нем страшилище». Искусство, по мысли Лихачева, помогало преодолеть и страх «смерти, безвестности, исчезновения». Поэтому человек стремился сохранить предметы материальной культуры. «История также была пугающей своей переменчивостью, с чем он боролся историческими преданиями, песнями, а в пору обретения письменностями – летописями и историческими сочинениями… смехом и сатирой»
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
