Введение в изучение буддийской философии - [88]
(0.3) Но специфика тантристской концепции генезиса, происхождения состоит в том, что она не о том, когда что-либо (или все) произошло, а о том, где что-либо впервые случилось. Ибо время здесь оказывается вторичным и производным от места события. Так, стадии в достижении бодхисаттства измеряются в кальпах, каждая из которых насчитывает миллиарды астрономических лет. Но пребывание Будды в трансцендентальном самадхи исчисляется в микрокосмическом времени индивидуального континуума мысли, времени, измеряемого в единицах отдельных мгновенных дхарм-мыслей. А состояние самадхи служит местом возникновения «первой» мысли Будды.
(1.1) Как явствует из фрагмента (А.2), местом происхождения Ваджраяны — или буддизма в целом, или, если на то пошло, всего космоса — является Тело Преображения Будды, которое соотносится с десятой стадией бодхисаттства и с трансцендентальным Самадхи Чистого Пространства, то есть пространства без времени. Тело, пребывающее в небесном мире Акаништхи. За последним — ну, скажем, ради полноты тантристской космологии — расположено Поле Будды, называемое «сверхтяжелое» (Skr. ghana), неумопостигаемое и не существующее во времени.
(1.2) Весь космос Тела Преображения Будды произведен из самого себя и обладает сверхъестественной способностью производить из себя же любые вещи и любые живые существа. Это происходит посредством трансформации ума, пребывающего в трансцендентальных дхьянах или самадхи, в любой созерцаемый этим умом предмет или в любое существо. Более того, только в космосе Тела Преображения Будды создаются все другие космосы и вообще все пространство. Классическая буддийская концепция трех тел Будды оказалась радикально переосмысленной в Ваджраяне следующим образом.
(1.3.1.) Тело Дхармы, Тело Преображения и Тело Сотворения возможны, только если их рассматривать с точки зрения Тела Преображения, которое постулируется в Ваджраяне как универсальное место порождения всего сущего (включая себя самое), как онтологический фокус всего мышления и всего мыслимого.
(1.3.2.) Как время, так и пространство существуют только относительно Тела Преображения. Или если речь идет о микрокосмосе созерцателя, то время и пространство существуют только в отношении конкретного места и момента созерцания им Тела Преображения Будды или Тел Трансформации Будды или Бодхисаттвы данной тантры. Отсюда следует идея множественности времен и пространств, в которых любое данное событие случается, случилось или могло бы случиться. Тогда и «нормальное» линейное время жизни йога будет, в его созерцании, сведено к одному из таких «частных» времен космоса Тела Преображения. Но самым интересным философским следствием этой временно-пространственной множественности является принципиальная невозможность уникальности какого бы то ни было события, факта или феномена. Это относится даже к таким важнейшим мировым событиям, как рождение или Нирвана Будды.
Более того, как об этом говорится во фрагменте (A), Будда обрел свое Тело Дхармы, находясь в своем Теле Преображения. Свое «физическое тело» он создал, только спустившись из небесного мира Акаништхи, которая является Местом Тела Преображения, после чего он перешел в Нирвану. Не будет преувеличением заключить, что Тело Дхармы и Сотворенное Тело Будды являются в Ваджраяне не более чем производными от Тела Преображения.
(2.0.) Теперь попытаемся философски осмыслить вторую исключительно важную и по сю пору остающуюся загадочной идею Ваджраяны, идею Ваджры. Я называю ее загадочной из-за крайней трудности ее «извлечения» из ритуального контекста буддийского тантризма для того, чтобы добраться до метафизической сущности этого по определению символического понятия. Именно метафизической в буквальном смысле слова, ибо как символ Ваджра — вещь и священнейший предмет тантристского ритуала, вещь вещей, «квазифизические» свойства которой, такие как сверхтяжесть, сверхтвердость, всепроникаемость и абсолютная непроницаемость, потенциально присутствуют во всех вещах и существах космоса Ваджрасаттвы. Концепцию Ваджры можно себе представить как ядро какой-то нам еще не известной тантристской прото-философии. Ваджра во фрагменте (B) — это универсальный источник вещности, бытийности всех вещей и фактичности всех фактов. Заметим, что в Ваджраяне, как и в виджнянаваде и отчасти в сарвастиваде, каждый феномен существует одновременно в двух аспектах, модальном и абсолютном. Однако в Ваджраяне абсолютный аспект, концептуализированный в идее Ваджра, решительно превалирует. Фактически все вещи, оказывающиеся в пространстве тантристского трансцендентального созерцания (включая и созерцателя), являются «ваджровыми» (позволяю себе употребить выдуманное ad hoc прилагательное). Ваджра, таким образом, обозначает и особый класс идеальных сущностей (идеальных, то есть «трансцендентально созерцаемых»), из которых наиболее значимыми философски являются три.
(2.1.) Первой сущностью является Пустота, онтологическая основа, абсолютная объективность космоса Ваджры. Поскольку все дхармы пусты по своей собственной природе, свабхаве, они имеют природу Ваджры. Однако «Я», условно обозначающее тантристского йога, садхаку, также имеет природу Ваджры, ибо он объективно — а не только субъективно, в силу того, что он созерцает себя как Пустоту (и говорит, «Я — пустота») — есть Ваджра, ибо обладает подобным Ваджре Знанием Пустоты, то есть Праджней, которая является субъективным аналогом объективности Пустоты.
Эта книга представляет собой разговор двух философов. А когда два философа разговаривают, они не спорят и один не выигрывает, а другой не проигрывает. (Они могут оба выиграть или оба остаться в дураках. Но в данном случае это неясно, потому что никто не знает критериев.) Это два мышления, встретившиеся на пересечении двух путей — Декарта и Асанги — и бесконечно отражающиеся друг в друге (может быть, отсюда и посвящение «авторы — друг другу»).Впервые увидевшая свет в 1982 году в Иерусалиме книга М. К. Мамардашвили и A. M. Пятигорского «Символ и сознание» посвящена рассмотрению жизни сознания через символы.
К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать. Работу с мифами политического мышления автор строит на изобилии казусов и сюжетов. В книге вы найдете меткие замечания о работе экспертов, о политической воле, о множестве исторических персонажей.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
В монографии рассматривается факт духовной взаимосвязи русской истории и культуры с философией Гегеля: его учение религиозно переживается в 1‑й половине XIX в. и становится элементом государственной идеологии в XX в. Последняя выступает объективацией абсолютного идеализма, выражающего абсолютный дух в виде триединства искусства, религии и философии. В соответствии с этим принципом в монографии доказывается положение о том, что Всемирная история, как разумная, должна содержать в себе эпохи эстетической, религиозной и философской идеи.
Эта книга является результатом поискового прогнозирования на тему будущего общества Земли. В основу книги легли положения научного коммунизма, русского космизма и мысли великого русского писателя Ивана Ефремова. Автор предоставляет право свободного копирования и распространения этой книги в неизменном виде — для всех желающих!
Сборник статей доктора философских наук, профессора Российской академии музыки им. Гнесиных посвящен различным аспектам одной темы: взаимосвязанному движению искусства и философии от модерна к постмодерну.Издание адресуется как специалистам в области эстетики, философии и культурологи, так и широкому кругу читателей.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.