Введение в изучение буддийской философии - [82]
Интересно заметить, что подобно тому, как в палийской Абхидхарме карма противопоставлена мысли (благой, не-благой или нейтральной), майя в виджнянаваде противопоставляется сознанию. Различие между кармой и майей как между двумя универсальными категориями отношения состоит в том, что первая соотносит одну мысль с другой во времени, в то время как вторая соотносит одну мысль или одно сознание с тем, что мыслится или осознается во вневременном пространстве сознания-вместилища. Притом что последнее понимается в качестве одного универсального объекта. Таким образом, майя в суждении «все есть майя» обозначает отношение между «всем» как объектом знания и знанием о том, что все есть майя.
В заключение этого несколько фрагментарного семинара, имитирующего фрагментарность Ланкаватары, я рискну высказать предположение о том, что в этой сутре «психологический реализм» концепции сознания-вместилища все больше и больше уступает место «иллюзионизму» (Skr. mayavada), близкому к адвайта-веданте Шанкары.
Семинар восемнадцатый
I. А. «Я смиренно преклоняюсь перед Учителем всех живых существ, возвестившим, что все это есть только мысль[341]. Сейчас я буду последовательно, шаг за шагом рассматривать постижение[342] другого континуума[343]».
B. «Если кто-нибудь видит в себе самом действия и слова, предшествуемые движением мысли, а затем, видя такие же действия в другом живом существе, заключает, что в этом живом существе им также предшествовало такое же движение, такое заключение будет вполне в согласии со школой мысли, сторонники которой полагают, что возможны выводы о (существовании) мышления другого живого существа».
C. «В отсутствие особого движения, предшествующего другому знанию, представитель школы виджнянвавада не допускает существования другого знания, даже когда имеются словесные и телесные знаки другого знания. Противник школы виджнянавада также никогда не видел движений (мысли), предшествуемых другим знаниям; вот почему он и не знает об этом знании».
D. «Проникновение Будды во все объекты не может быть постигнуто мыслью, ибо оно уходит за пределы речи и знания и во всех отношениях не постижимо умом».
E. «По причине йогической сверхъестественной силы[344] в созерцателях возникает знание, в котором генерируется ясный образ конкретных форм мысли другого (живого существа). Таким же образом, как во снах, действительность воспроизводится по причине (также сверхъестественной) силы воздействия бога или другого какого существа на тех, кто видит сон[345]».
II. A. «Здесь движение мысли означает «движение мысли», а движение означает «желание действовать». Слова «действие» и «слово» обозначают телесные и словесные знаки одушевленности существа».
B. «Другое знание — это знание иное, чем мое».
C. «Те, кто утверждает о существовании внешних объектов[346], приводят аргумент, что идея другого потока (континуума) сознания несовместима с постулатом «только мысли» школы виджнянавада. Таким образом, они настаивают на несуществовании внешних объектов для последователей виджнянавады и поэтому полагают, что для познания другого существа, как другого потока сознания, чувственное восприятие никак не может быть употреблено. Ибо, с точки зрения постулата «только мысль», существование другого живого существа не может быть выведено на основании внешних знаков, телесных и словесных. Мы также не считаем, что другое живое существо может быть познано восприятием. Таким же образом (мы считаем), что сутры не могут быть постигнуты посредством восприятия отдельных букв, ибо их сущность — в Знании, генерированном сверхъестественной силой Учителя. Мы также не считаем, что другое живое существо может быть познано посредством сутр, ибо о его существовании можно заключать (только) посредством вывода».
D. «Здесь йогическая сила — это сила, генерированная созерцанием, посредством которой йоги знают о другом мышлении. В этом смысле такое йогическое знание может условно считаться «объективным», хотя йоги не могут познать этим знанием своебытие, свабхаву мысли другого. Это так, потому что йоги еще не освободились полностью от различительного мышления, основанного на противопоставлении «постигающего постигаемому» и на прочих привычных противопоставлениях. Всезнание Татхагаты бывает двух родов: Зеркалоподобное Знание, которым познаются все дхармы, как они есть, и Знание дхарм в их особости и отдельности друг от друга[347]».
III. «В потоке (или континууме) мысли возникает особый момент, когда силой кармы[348] производится идея, имеющая образ объекта, мыслимого в момент, предшествующий данному (особому моменту). Подобно тому как идея дыма индуцирует знание об огне, осознание наличия образа огня, вызываемого кармической силой познающего существа... может служить основанием для заключения об огне[349]».
IV. «Живые существа никоим образом не могут знать объекты их собственной прошлой и будущей мысли[350]. Таким же образом йоги не могут знать объекты другой (не их) мысли; их мысль о другой мысли может возникнуть только посредством йогической силы. Эта сила производит ясный образ подобия мысли йога мысли другого существа
Эта книга представляет собой разговор двух философов. А когда два философа разговаривают, они не спорят и один не выигрывает, а другой не проигрывает. (Они могут оба выиграть или оба остаться в дураках. Но в данном случае это неясно, потому что никто не знает критериев.) Это два мышления, встретившиеся на пересечении двух путей — Декарта и Асанги — и бесконечно отражающиеся друг в друге (может быть, отсюда и посвящение «авторы — друг другу»).Впервые увидевшая свет в 1982 году в Иерусалиме книга М. К. Мамардашвили и A. M. Пятигорского «Символ и сознание» посвящена рассмотрению жизни сознания через символы.
К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать. Работу с мифами политического мышления автор строит на изобилии казусов и сюжетов. В книге вы найдете меткие замечания о работе экспертов, о политической воле, о множестве исторических персонажей.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Александр Пятигорский – известный философ, автор двух получивших широкий резонанс романов «Философия одного переулка» и «Вспомнишь странного человека…». Его новая книга – очередное путешествие внутрь себя и времени. Озорные и серьезные шокирующие и проникновенные, рассказы Пятигорского – замечательный образчик интеллектуальной прозы.
Рене Декарт – выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт – философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
В настоящей монографии рассматриваются основополагающие проблемы уголовного права, связанные с преступлением и наказанием. Автор с философских позиций размышляет над вопросами о причинах и истоках преступления, сущности наказания, будущем преступности и наказания. Книга предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов, работников правоохранительных органов, теоретиков и практиков, специализирующихся в области уголовного права, а также философов, социологов, психологов и всех интересующихся проблемами борьбы с преступностью.
Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.