Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров - [217]

Маршалл очень сожалеет, что одного уточнения у Рикардо не хватает, а именно: речь идет о длительном промежутке времени. Вот что должен был отметить Рикардо: он вовсе не имел в виду, что его правило пропорциональности соблюдается ежедневно. В коротких промежутках времени трудно отметить зависимость цен от затрат труда. Но в долговременном аспекте (при прочих равных условиях) соотношение цен двух товаров стремится к величине, равной соотношению трудовых затрат. Так должен был сказать Рикардо, по мнению Маршалла. Маршалл как раз ввел эти понятия: короткий период и долгий период, или кратковременный аспект и долговременный аспект (по-английски short run и long run). Этим он действительно устранил много путаницы как в трактовке прошлых теорий, так и в теориях настоящего и будущего.

Например, увеличение объема спроса на рыбу обычно повышает цену предложения рыбы. Но это можно говорить, только уточнив: в короткий период (год-два). Со временем рыболовов становится больше (так как их привлекает высокая цена на этот товар), возрастает рыночное предложение и цена возвращается к уровню, близкому к первоначальному. Перед нами картина: при кратковременных колебаниях цены она в долговременном аспекте держится на одном уровне.

Введение Маршаллом понятий о кратковременных и долговременных периодах помогло более точно анализировать влияние одних показателей на другие. Кроме того, это внесло ясность в различие между статическими и динамическими задачами (см. главу 22).

Теперь мы можем уточнить то, что говорилось в предыдущей главе относительно понятия прибыли. В долгом периоде чистый доход на капитал действительно стремится к величине, соответствующей ставке процента. Но в коротком периоде возможно получение капиталистом еще какой-то надбавки к указанной величине процента. И эту надбавку можно назвать "прибылью". Например, капиталист применяет новое изобретение, понижающее одну из статей издержек производства. Пока он один такой умный, он и получает ту самую "прибыль". Но постепенно (и довольно быстро) его конкуренты тоже начинают применять такое изобретение, рыночная цена несколько снижается, а чистый доход на капитал возвращается к величине, определяемой процентом.

Кстати, подобного характера "прибыль" (получаемую за счет использования какого-то особенного или даже уникального искусственного (не природного явления) Маршалл предложил называть квазирентой (мы уже упоминали о ней в главе 16). Аналогия с рентой возникает оттого, что предприниматель использует особое преимущество, недоступное другим. Но "квази" ("как будто", "как бы") добавляется потому, что преимущество это не естественное, а искусственное.

А в главе 23 мы уже упоминали о понятии потребительского излишка, которое Маршалл изобрел вслед за Дюпюи. В отличие от первопроходца, однако, Маршалл всесторонне развил и само это понятие, и графический метод его применения. Вообще, благодаря Маршаллу в экономической науке получил право гражданства графический метод анализа, который до того был еще непривычен, а графики применялись редко и скорее в качестве иллюстрации.

Подобно Адаму Смиту до того Маршалл создал систему науки. Правда, масштаб его деяния был более скромным. Адам Смит строил свою систему хотя и используя множество готовых деталей, но все-таки, можно сказать, на голом месте, потому что это была первая попытка такого рода. Маршалл строил, конечно, не на голом месте. Более того, большая его заслуга в том и состоит, что он не стал разрушать сделанного ранее "до основанья…". Однако ему пришлось многое перестраивать, и часто — радикальным образом. Здание неоклассической науки, которое стало вырисовываться после Маршалла и благодаря ему, получало облик, значительно отличающийся от прежнего, но зато в нем можно было жить сообразно потребностям и стилю новой эпохи.

Понимая все это, Маршалл и предложил называть новую экономическую науку иначе, чем прежде. Вместо "политическая экономия" — "экономика" (economics).

Заключение На пороге третьего тысячелетия

Исторический обзор всегда есть путешествие во времени. Наше путешествие началось с незапамятных времен и завершилось на исходе XX в. и второго тысячелетия европейской цивилизации.

Мы видели, что экономическая мысль началась с осмысления жизненных проблем. И сама жизнь, развиваясь и меняясь, все время ставила новые проблемы перед экономической мыслью. На каком-то этапе экономическая мысль начала приобретать черты, присущие такому явлению, какое мы называем наукой.

Обособление экономической мысли как самостоятельного способа описания определенных сторон действительности совпало с общим прогрессом наук в Европе после Возрождения И экономическая наука приобрела многие свойства, присущие любой науке европейского типа, в частности особый язык понятий и специфических терминов, создание мысленных конструкций (моделей), метод дедуктивного доказательства выдвигаемых утверждений (теорем). Сказанное превращение наглядно представлено у Адама Смита.

Смит обеими ногами стоял на твердой почве экономических реалий. Доказывая очередное свое утверждение посредством логики и умозаключений, он всегда сопровождал доказательство примерами из практики разных времен и народов. Создавая единую для всех теорию о развитии богатства народов, Смит умел описать и объяснить национальные особенности того или иного пути развития на языке понятий, применимых для любого случая.