Вурдалак, вампир, упырь или, в общем, нетопырь - [11]

Шрифт
Интервал

Очень хотелось спать, но Семион плевал на тяготы, произошедшие сегодня в моей жизни. Все еще прибывавший внутри, он опустился на пол. Вампир изогнулся так, чтобы я оказалась лицом припечатанной к ковру. От обилия спермы и природной смазки, его фаллос с легкостью занял прежнее место. Толчки возобновились.

- Надеюсь, милая, за эти дни ты выспалась.


Глава десятая.


Глаза медленно открывались. Тело пребывало в сладкой дреме. Двигаться совсем не хотелось, и я была рада, что ненавистный звонок будильника не мучил меня с утра. Несколько минут блаженства, и тут дошло - какой будильник! У вампира нет будильника,  да и зачем он ему.

Моментально оклемавшись, я  подпрыгнула на кровати. Оказалось,  что все тело мастерски замотано в простыни, и чтобы вырваться пришлось потрудиться. До сознания медленно доходили пятна крови, разводы пота и …. Ох, всевышний. Видя все то до чего меня привела тупая голова, я покраснела. Что же я натворила? Переспала с вампиром. Убожество.

Подгоняемая паникой, я за несколько секунд оделась в выжившую после "столкновения с вампиром" одежду.

Надо срочно провериться,  иначе все разрушу, пусть по кусочкам меня убивают, уже все равно.

Пробегая по коридору расстроенная не на шутку, я не сразу заметила что налетела на человека... Эм, вампира, откуда же тут взяться человеку?

Столкновение заставило не только меня, но и Лиссу, в которую я так неудачно врезалась покачнуться. Недавняя знакомая выглядела разбитой. Одежда на ней была измятой, где-то виднелись пятна штукатурки. И все бы ничего, если бы глаза ее не покраснели от слез. Весь вид девушки кричал - произошло что-то ужасное. Настолько, что истерики не миновать.

-Ох, Вероника. Я тебя не заметила, - Лисса попыталась руками стереть следы слез. В этот момент она походила на ребенка.

-Нет, это я виновата.

Сама того не осознавая, я поддержала расстроенную девушку. Бедная, она вся дрожала.

- Что случилось?

-Это ужасно. Не хочу напрягать тебя своими проблемами.

Она попыталась проскочить мило, но я не позволила. Вампир она или нет, но женщина не должна горевать в одиночестве. По-дружески я обхватила ее за плечи.

-Лисса, конечно, мы с тобой враги. Кровь Неприкасаемой, вампиры, жажда, все такое. Но кто лучше меня знает о Кровожадных. Представь, будто у тебя появился психотерапевт.

Вампирша рассмеялась. Смех получился глухим,  и все же напоминал зачатки веселья.

По правде говоря, встретив Лиссу, мне удалось забыть о том, что произошло в спальне Семиона. Только когда дверь во временные апартаменты открылась, я покрылась густой краской.

- Эм, я не подумала. Здесь слишком...

- Личное? - Хитрый взгляд Лиссы все больше вогнал меня в краску.

- Ничего. Подожди, я пока уберу.

Приблизившись к хаосу, творившемуся на кровати, мне показалось странным что вампирша решила помочь. В два счета мы справились с пастельным бельем - без зазрения совести запихнув простыни под кровать. Лучше сидеть на голом матрасе, чем смотреть до доказательство собственного падения.

- И что же случилось? - Я первая начала разговор, - Чем ты так расстроена?

Девушка слабо улыбнулась:

- Я конечно же знаю кто ты такая, но вампиром, - она замялась, - то есть упырем являюсь недолго, всего лишь несколько месяцев. И не слишком тебя боюсь. Свою жажду я с легкостью контролирую, поэтому если тебе уж захочется меня убить...

- Честное слово,  тебе не следует меня бояться. Я  прекрасно понимаю, что вампиры это часть мира и бегать за головой каждого упыря не собираюсь.

Сейчас мне бы хватило одной, бородатой и белобрысой.

- Спасибо, - пробормотала Лисса, - Тоже самое можешь считать и обо мне. И совет: держись от Семиона подальше. Он и Артур еще те сволочи.

Я удивилась. Никогда не слышала, чтобы Кровожадные так друг о друге отзывались. Очень семейный народ.

- Я объясню почему так думаю. Несколько месяцев назад Артур заменил нас с сестрой в ловушку. Ей удалось сбежать, а вот меня хорошенько покусали. Наверное, мне надо быть благодарный, что Артур обратил меня вместо того что бы сожрать, - девушка еле заметно улыбнулась, - По всем законам этого мира, я прихожусь Артуру дочерью, однако, он сделал много для того, чтобы между нами появилось нечто большее, - Хм, нетрудно догадаться что, - Я его люблю. Честно, честно, всем сердцем. Но то что я услышала сегодня... Теперь я не уверенна. Чувствую только боль и ненависть.

- Что ты услышала?

Лисса всхлипнула. Было ее так жаль:

- Артур был с Семионом. Сначала говорили о тебе, - она нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, - Славский провел какие-то анализу и был расстроен результатом. Жаловался, что загубил свою жизнь и тому подобное. Я поняла только то, что теперь состав его крови столь же необычен как твой, - Вот те новости! - По его словам, теперь только твоя кровь приносит организму ощущение сытости, и придется каждый день терпеть твое присутствие рядом. Прости, если тебе неприятно это слышать.

- О, бывало и похуже, - мне не терпелось услышать еще.

- А Артур, этот предатель, предложил оставить тебя как любовницу и "кормушку". Это его слова, - голос Лиссы надрывался с каждой минутой, - Потом он начал хвастаться что поступил так же. Со мной. Для него я просто красивая игрушка, недостойная того что бы выносить "нашу пастель", представляешь, он так называет наши отношения, "из избы". Ублюдок.


Рекомендуем почитать
Ценные бумаги. Одержимые джиннами

11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.


Ёлка Для Вампиров

Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.


Право на вседозволенность

Все решили за нее. Ей суждено стать инкатором — безжалостным олицетворением королевского правосудия. Занять должность, одно название которой вызывает у людей суеверный трепет. Но сперва ее наставникам нужно полностью изменить ее взгляды на жизнь, привить ей новые идеалы и принципы. Жизнь доброй и впечатлительной девочки превращается в кромешный ад, в котором зверские пытки и убийства — повседневность, а любовь и дружба — строжайшие табу. Все, что ей дорого, немедленно уничтожается ее учителем, ведь инкатор, имеющий привязанности — слабый инкатор.


Рассказы из блога автора в “ЖЖ“, 2008-2010

Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.


Рассказы обо мне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.