Вундеркинд - [5]

 - Ложись на полок, я сейчас за веником схожу и вернусь.

 - Баб Клав, я ж сдохну!

 - Не сдохнешь, - донеслось из-за двери. Я кое-как улеглась на нижний полок, отвернулась к стене и приготовилась к худшему. Ожидания оправдались - веником меня налупили нещадно, до звона в ушах и жалобного писка. Зато сверху облили теплой водой. Баба Клава снова вышла, оставив в предбаннике большое чистое полотенце. Я замоталась в него и выползла из бани, пошатываясь. На кухне дед Митяй принял меня к столу и железной рукой налил мне стакан самогона.

 - Баба Клава одевается, что ли? А Лешка где? - начала бормотать я. Перед глазами все расплывалось.

 - Бабка корову доит, Лешка на дворе обливается, вон, - дед махнул рукой в окно. Я выглянула и тут же потянулась за стаканом. Блин, пришли мы с ним одинаково синюшные, а этот ... нахал стоит посреди двора, в чем мать родила и обливается водой колодезной. От злости я снова посинела и щедро отпила из стакана, тем более, что пить хотелось неимоверно.

 - От и молодец, девка, - подбодрил меня дед. - Закусывай, закусывай. - Я чем-то зажевала пожар в пищеводе. - Давай теперь за здоровье!

 - Дед Мить, я ж ...

 - Пей, сказал! - дед крякнул, стукнул по моему стакану своим и воровато оглянулся на дверь. Лешка, красный и мокрый, замотанный в полотенце зашел и тут же отвел глаза. Я приложилась к стакану и выхлебала оставшееся. Даже смогла не закашляться, просто сразу запила и закусила.

 - Смотрю, вы нашли общий язык. - Леша сел за стол, налил себе чаю.

 - Ты, Алексей, рисковый парень! - важно поднял палец дед Митяй. Я подперла голову рукой и пьяно смотрела то на одного, то на другого.

 - Такой, дядь Мить. - Не стал спорить Леша.

 - Тебе прям вот надо было девку по мокрому лесу таскать! Просто нельзя было на сеновал позвать?

 - С кузнецом, - икнула я. Леша кинул на меня быстрый взгляд, а я глупо улыбнулась.

 - Дядь Митяй, Настю бы уложить, - тихо сказал Лешка. Я насупила брови.

 - Я все слышу!

 - Это радует. Спать сейчас пойдешь. Дядь Митин самогон быка с ног свалит....

 - Дурак что ли, на скотину добро переводить! - тут же оскорбился дед. Я сложила голову на скрещенные реки и уснула.

 Сны мне снились совершенно непотребные - видимо, нерастраченное мое пьяное либидо нашло выход и такой сон порнографический выдало - ужас. Снилось, что пришел ночью Лешка, проверить меня, и остался. И вовсе не отбивался, а наоборот - шептал, что я самая красивая, храбрая, желанная на всем свете. И щедро подкреплял свои слова действиями. А я тоже не возражала и взахлеб рассказывала, что он - самый лучший мужчина на земле. И тоже действовала. Вот так вот, девочки, как вредно подавлять женскую природу....

 Утро было кошмарным. Во-первых, присутствовало дикое похмелье. Во вторых, ломило все тело. В-третьих, страдала я вчера зазря - простыла, и горло опухшее, и гланды, и сопли. Поставив себе диагноз - фарингит, я нашла свои сухие вещи и переоделась. Время было восемь утра. В деревне встают раньше, так что я всех нашла на кухне. Лешка сочувственно присвистнул, когда меня увидел, а баба Клава только руками всплеснула. Дед Митяй прищурился и многозначительно предложил полечиться. Я шарахнулась от пузыря, как черт от ладана и попросила водички.

 - Насть, у тебя телефон с собой есть? А то мой разрядился. - Леша наворачивал оладьи.

 - Телефон-то есть, а тут связь есть? - просипела я.

 - У нас, как в Греции до кризиса - все есть, - солидно сказал дед Митяй и показал в окошко. Я послушно туда посмотрела и увидела лестницу, прислоненную к сараю. Перевела вопросительный взгляд на Лешу. Дед обстоятельно объяснил:

 - Значит, кладешь телефон на крышу - ысымысы принимает. Насест видишь?

 - Вижу, - слабым голосом отозвалась я. В кроне дерева и правда, виднелись какие-то доски.

 - Вот, туда влезаешь, говорить можно.

 - Жесть, - выдохнула я. Леша развел руками. - И кто полезет?

 - Ну, этот кабан точно развалит все, - дед махнул рукой на Лешку. - Так что, ты полезешь!

 - Кому звонить, чего говорить?

 - Игорю, скажешь, что с нами все нормально и мы скоро будем. - Лешка как-то подозрительно отводил глаза.

 - Тогда, я полезла, - обреченно вздохнула я.

 На насесте было скользко и шатко. Для верности я ухватилась за ветку и принялась дозваниваться. Повезло, Игорь взял трубку с первого раза. Значит, потеряли.

 - Мать вашу, Настя!

 - Не трогай мою маму, святая женщина!

 - Конечно, такую засранку родила!

 - Мы в соседнем селе, попали в лесу под дождь, сюда быстрее было. Игорь, я сижу на дереве, как ворона, потому что по-другому не ловит. - Дикий хохот в ответ. - Хорош ржать! Я простыла, у меня похмелье и взбесившееся либидо, и я через час максимум буду в зоне досягаемости!

 - Прости, золотко, - всхлипнул Игорь. - Это нервное. Ждем.

 Мое прощание потонуло в моем же мате, потому что насест не выдержал, жалко хрустнул и сломался. Я полетела на крышу сарая, которая тоже сломалась. 'Это конец', - подумала я, приземляясь боком во что-то хрусткое и относительно мягкое. Дыхание вышибло из груди, боль - адская залила все багряным цветом, а сверху что-то принялось меня трогать. Я застонала, отмахиваясь и пытаясь встать хотя бы на четвереньки. Двери сарая распахнулись, и в свете дня, я, наконец, рассмотрела, что трогал меня теленок. Языком, по-видимому. Я застонала с удвоенной силой и принялась отползать - телят я недолюбливала за их страсть жевать все подряд. Лешка вынес меня на свет божий. Я злобно косила заплывшим глазом в разные стороны и пыталась рассказать этому миру, что я о нем думаю.