Вулканы не молчат - [23]

Через полтора часа корабль подошел к зоне извержения, и теперь сами очевидцы подводного взрыва увидели: море у берегов Алаида не оставило ничего, что указывало бы на работу донного кратера.

Разочарование. Обида. Словно бы кто-то нарочно, играя на потаенной профессиональной мечте вулканологов, устроил мистификацию с подводным извержением.

Впрочем, ни Авдейко, ни Чирков не торопились признавать себя обманутыми. Они объяснили это так: в первые дни действующий кратер под водой был, но к 23 июня он выработал свой «ресурс».

К спору — был или не был — исследователи Алаида вернутся еще раз: и во время работы на вулкане, и потом, когда в институте они сядут за один стол, чтобы оформить результаты наблюдений, и при камеральной обработке материалов экспедиции, итогом которой станет коллективная статья в «Бюллетене вулканологических станций».

Сойти на остров они не смогли. Мешали туман и высокие накаты. Но и без того командир корабля считал, что, курсируя вблизи острова, он действует вопреки наставлениям о безопасности мореплавания. Командир не был перестраховщиком. Вулканологи предполагали подводное извержение, а в таких случаях зона объявляется опасной. Несколько лет назад при извержении подводного вулкана в Филиппинской котловине судам всех типов в течение года запрещалось появляться в районе, занимавшем пространство шестьдесят на шестьдесят миль.

Но польза от похода была. Выбрали место для будущего лагеря. Провели наблюдение за прорывом, в характере которого появилась дополнительная черта. Если в начале извержение было чисто взрывным, то теперь из нового кратера излилась лава. Ее поток, пройдя около шестисот метров, достиг прибойной полосы.

Вернувшись в Северо-Курильск, группа Анатолия Чиркова несколько дней ждала хорошей погоды, и только 29 июня на другом, но тоже пограничном корабле снова подошла к Алаиду и наконец-то зацепилась за берег.

А начальник экспедиции Геннадий Авдейко поспешил из Северо-Курильска в Петропавловск-Камчатский, Надо было закончить отправку снаряжения. Работать собирались все лето, а группа Чиркова ушла налегке. Главное же — предстояло найти судно, которое бы помогло прояснить вопрос о подводном извержении. Такое судно должно было иметь приборы для обследования рельефа и грунта морского дна, отбора проб воды с разных горизонтов, измерения температуры на глубине. Авдейко рассчитывал на помощь промысловой разведки Камчатрыбпрома.

Но судно то ли будет, то ли нет. Чтобы не терять времени, решили сделать температурную съемку воды с воздуха.

В солнечный полдень 27 июня к извергающемуся острову вылетел самолет ИЛ-14. На его борту было всего четыре пассажира: заместители директора института В. И. Белоусов и В. М. Дудченко, заведующий фотолабораторией Игорь Вайнштейн и корреспондент «Камчатской правды» — автор этого повествования.

С высоты птичьего полета

Воздушная дорога к Охотскому морю, начавшись у «пригородных» вулканов, сразу за Авачинской бухтой легла рядом с вулканами, стоящими вдоль побережья Тихого океана. Вилючинский — остроконечный, с ребристыми боками; Мутновский — с широким, срезанным сверху вниз кратером. В нижней части кратера виднелась глубокая воронка, на краю которой, словно не собираясь разлучаться с породившим его лоном, стояло белое облако пара. В ясную погоду зефирные облака Мутновского видны из Петропавловска, хотя, любуясь ими, не каждый догадывается об их вулканическом происхождении. Мутновский не наделен той статью, какой славятся почти все вулканы мира. Его кратер затаился между невысокими хребтами, скромно соседствующими с Вилючинской сопкой.

Поравнялись с Желтовским. В заснеженном кратере — бирюзовое пятнышко озера. Из стенки над озером бьет фумарольная струя, которая вырвалась на волю три месяца назад.

Штурман, предупреждавший о времени подхода к каждому следующему вулкану, объявил:

— Приготовились смотреть сердце Алаида!..

С высоты трех тысяч метров открылось Курильское озеро — спокойное под защитой окружающих его сопок. Над водой стояла одинокая каменная пирамида. Ее высота — около тридцати метров, но сверху она смотрится небольшим комочком, который по форме действительно напоминает сердце.

Сердце Алаида — это из легенды.

Об Алаиде сложено несколько легенд. Одну из них, наделяющую вулкан женским именем — Алаида, я слышал от камчатского поэта, знатока ительменского фольклора Георгия Поротова. Легенда сохранилась от тех незапамятных времен, когда ительмены селились почти на всей Камчатке, в том числе и на территории нынешнего Усть-Большерецкого района, где расположена так называемая южная группа вулканов. Поротов написал поэму.

В дружной семье сопок самой высокой и прекрасной была сопка Алаида, согревавшая сестер жаром своего пламени. Но прошли годы, пламя Алаиды погасло, и сестры зароптали: «Ты выше нас всех, твоя тень мешает нам радоваться небу и солнцу».

И ушла в океан Алаида,

Лишь оставила сердце свое

Из тяжелого камня гранита…

С той поры и летят от нее

С океана посланницы-чайки,

Чтоб узнать: не остыло ль оно.

Бывают дни, когда Алаиде становится очень грустно, и она плачет. Никто не видел ее слез: плачущая Алаида закрывается туманом и облаками.