Вторжение в Китай - [32]

Наконец, он сделал выбор. Вставил небольшой ключик в замок, легко повернул его и толкнул дверь. Перешагнул невысокий порог, нагнувшись. Огляделся по сторонам. Пока, несмотря на шум и стрельбу в лаборатории, никто из охранников с автоматами сюда не бежал. Было тихо. Но Гризов уже ощущал, что это временное затишье скоро закончится появлением новых врагов. Он уже чуял их. Тем не менее двинулся дальше и по ступенькам небольшой лестницы спустился в бескрайний котлован.

Здесь китайскому капитану показалось, что он попал в свой наркотический бред. Его вдруг окружили со всех сторон тысячи древних воинов, вылепленных из глины в полный рост. Лица и фигуры у всех были разные, но созданы скульптором с такой точностью, словно он каждого ваял с натуры. Двигаясь медленным шагом среди них, Ли Кван не мог найти двух одинаковых лиц. На всех воинах были доспехи, сделанные искусной рукой мастера. Все при оружии, с луками, копьями и мечами, готовы к бою. Воины исподлобья смотрели на чужака, который потревожил их вечный сон, и, казалось, готовы были растерзать его, если бы только могли ожить. Ощущая эту злобу даже спинным мозгом, Гризов запросил по космическим каналам информацию о раскопках.

Мавзолей императора Цинь Шихуанди и его «терракотовая армия» были случайно обнаружены местными крестьянами, которые копали колодец в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. Находился этот мавзолей в тридцати пяти километрах от Сианя, древней столицы Китая. В трех сводчатых камерах выстроились фигуры более семи тысяч солдат и лошадей, а также девяносто боевых колесниц – практически вся императорская армия. В первом ряду стояли военачальники и советники, за ними кавалерия, пехотинцы, стрелки с натянутыми луками, стоявшие на колене, и, наконец, боевые колесницы. Ни в какой другой стране мира до сих пор не было обнаружено ничего подобного.

Поначалу найденные артефакты были выставлены на всеобщее обозрение. Но вскоре по непонятным причинам доступ к основным погребениям закрыли, разрешив общественности осматривать только крайние захоронения. Благо их было в мавзолее императора более четырех сотен.

«Странное дело, – промелькнула мысль у эфирного духа, – ведь и китайцы оживились лет пятьдесят назад». Ли Кван взглянул вперед, пытаясь рассмотреть, где заканчиваются боевые порядки пехотинцев и начинаются колесницы. Сводчатых камер в авангарде не наблюдалось, воины стояли на виду. Но вот дальше армия словно уходила тремя колоннами под землю.

Испытывая одновременно легкую дрожь и любопытство, Ли Кван продолжал идти вперед между статуями, пока не увидел первый ряд боевых колесниц. Это было уже под сводами полуподвального помещения гробницы, когда-то полностью засыпанной землей. Здесь было темновато, свет уже не проникал так легко сквозь полупрозрачную крышу современных надстроек, отчего на душе у китайского капитана становилось все беспокойнее. Он чувствовал, что потревожил прах великих мертвецов.

Пройдя первые ряды колесниц с восседавшими в них воинами, Ли Кван оказался во втором зале, где, к счастью, была сделана электрическая проводка, – вдоль стен на тонких белых нитях висело несколько ламп, дававших слабый свет, который едва разгонял царившую здесь тысячелетнюю тьму. В центре этого зала, начинавшегося также двумя рядами колесниц, Ли Кван увидел свободное пространство и огромную, устрашающую колесницу того, ради которого и был построен весь этот мавзолей. Путь к самой большой и дорого отделанной колеснице преграждали четверо конных воинов. По двое с каждой стороны. Судя по всему, это были ближайшие советники императора. Его главные военачальники, которым он доверил управление своей армией.

Ли Кван вгляделся в их суровые лица. Ближайший к нему военачальник был усатым, с хитрой бородкой средней длины. Похожий на изображения Чингисхана, некогда виденные Гризовым. Второй тучным. Доспех явно облегал его большой живот, а ремень от шлема впивался в подбородок. Видно, этот китайский военачальник при жизни любил сытно поесть. Третьего и четвертого Ли Кван не разглядел так хорошо, они восседали на своих конях с другой стороны колесницы. Лица, доспехи, конская упряжь и, разумеется, оружие у всех были выполнены очень искусно.

Разглядев свиту императора, Ли Кван перевел свой нетерпеливый взгляд на главную колесницу погребения, но… никого там не увидел. Первый император объединенного Китая отсутствовал. Нет, лошади стояли на месте, колесница тоже, но вот самого императора в ней не было. «Где же он? – удивился Гризов, озираясь по сторонам глазами китайского капитана, – не мог же он встать и уйти. Императоры пешком не ходят. Особенно терракотовые. Может, загадочный полковник постарался?»

Но в этот момент размышления мятежного китайского капитана были прерваны. Он услышал отдаленный шум – стучали сапоги охранников – и решил немедленно вернуться за ноутбуком. Пробираясь обратно между глиняными статуями, Ли Кван вдруг начал ощущать, как всколыхнулось вокруг него море злобы. Оно чуть ли не выталкивало его из этой гробницы. Взлетая по короткой лестнице обратно в лабораторию, капитан вскинул голову. Он заметил под самым куполом несколько узких лестниц, по которым бежали автоматчики в знакомой униформе, но почему-то пока не стреляли.