Вторжение по сценарию - [15]

– Юма находится вовсе не в Японии. Это город в штате Аризона.

– А зачем я им понадобился именно там?

– Это место, где будут проходить съемки. С тех пор, как ты вернулся, они объездили всю страну в поисках подходящей натуры.

– Черт, это же рождественский фильм! И действие происходит в Чикаго.

– Наверное, это одно из изменений, которые они внесли.

– Но они не могут снимать «Джонни и Рождественский дух» в Аризоне!

– Почему бы и нет? – рассудительно заметил Шон. – Ведь снимали же «Звездные войны» в Калифорнии. На мой взгляд, вышло ничуть не хуже, чем в открытом космосе.

– В Аризоне не бывает снега, – ядовито заметил Бронзини. – И там не растут елки, одни только кактусы. По-твоему, они на них будут игрушки вешать?

– А разве у кактусов нет иголок?

– Черт бы тебя побрал, Шон, только не начинай!

– Хорошо, хорошо. Послушай, тебе нужно просто с ними поговорить, чтобы утрясти все эти детали. Но сейчас ты им просто необходим, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. У этих японцев проблемы с городской Торговой палатой, или еще чем-то. Насчет лицензии и распорядка рабочего дня.

– Что я, по-твоему, лидер профсоюза? Пускай решают с ними эти проблемы сами.

– Кхм, они почему-то не хотят этого делать.

– Как это не хотят? Я кинозвезда, а не мальчик на побегушках. Ведь это фильм, одобренный профсоюзом?

– Конечно, Барт, – успокаивающим тоном проговорил Шон. – Нишитцу очень, очень крупная фирма. И они хотят запустить лапу в такое прибыльное дело, как американская киноиндустрия. Конечно же, с профсоюзом все в порядке.

– Отлично, потому что иначе я немедленно бросил бы ту затею.

– Ты не смог бы.

– Почему это?

– А ты не забыл, что под контрактом стоит твоя подпись?

– Пусть попробуют подать на меня в суд.

– В этом-то вся и загвоздка. Так они и сделают, и, конечно же, выиграют дело, потому что слушаться оно будет в Японии. Это гигантская корпорация, и они выдоят тебя дочиста. Никаких пони для поло, никаких Ренуаров. Скорее всего, они отберут у тебя даже коллекцию комиксов, если узнают о ее существовании.

Судя по паузе на другом конце провода, Шон понял, что Бартоломью Бронзини задумался. Наконец агент решился нарушить затянувшееся молчание первым.

– Ты же прекрасно знаешь, что они сделают, если ты пойдешь на попятный.

Они просто отдадут роль Шварценеггеру.

– Ну уж нет! – взорвался Бронзини. – Этот перекачанный бифштекс не получит моего рождественского фильма. Единственный актер во всем мире, который не может и двух слов толком связать!

– Конечно, ты прав, вот и не будем доводить их до этого. Договорились?

Бэрбанкский аэропорт, самолет уже ждет.

Бартоломью Бронзини бросил трубку на рычаг с такой силой, что у фигурки Дональда Дака, украшавшей телефон, отвалился клюв.

* * *

Когда Бронзини подъехал на своем «Харли-Дэвидсоне» к аэропорту, самолет корпорации Нишитцу уже ждал его. У люка стоял стюард-японец в белом костюме, откинувший обитый плюшем трап.

Увидев, что Бронзини слез с мотоцикла, стюард быстро поклонился.

– Конничи ва, Бронзини-сан, – проговорил он, непроницаемо улыбнувшись.

Улыбка тут же исчезла с его лица, когда Бронзини принялся закатывать внутрь свой мотоцикл. – Нет, Бронзини-сан.

– Мой «Харли» всегда путешествует со мной, – огрызнулся Бронзини, подталкивая машину наверх так легко, как будто это был велосипед.

Стюард поднялся в салон вслед за ним, и, пока Бронзини пристраивал мотоцикл у борта, закрыл люк. Вслед за этим сразу же зашумели, разогреваясь, двигатели.

Когда, спустя час, самолет приземлился в международном аэропорту Юмы, стюард опустил трап и тут же отскочил в сторону, чтобы освободить дорогу сумасшедшему американцу, который на полной скорости съехал на мотоцикле вниз.

Бронзини с грохотом приземлился на залитой гудроном взлетной полосе, едва не вылетев из седла. Оправившись, он слез с мотоцикла и подкатил его к поджидавшему неподалеку микроавтобусу с надписью «Нишитцу». Глядя, как из автобуса на него ошарашено уставилось лицо Джиро Исудзу, он нетерпеливо подкручивал ручку газа.

Наконец японец открыл дверь и вылез наружу.

– Рад, что вы смогли прилететь, Бронзини-сан.

– Ближе к делу, – ответил Бартоломью. – И зовите меня просто Бронзини.

В чем тут у вас проблема?

– Съемка начинаться через два дня. Много работы.

– Через два дня?!

– У нас плотный график. Нужно торопиться. Пожалуйста, садитесь?

– Поезжайте вперед, – отозвался Бронзини, влезая на мотоцикл. – Все это попахивает надувательством.

Во взгляде Джиро Исудзу промелькнуло раздражение. Он помедлил секунду, как будто собирался что-то сказать, но затем лишь мотнул головой и захлопнул дверь автобуса.

Вслед за микроавтобусом Бронзини поехал по направлению к городу. Судя по первому впечатлению, Юма была абсолютно плоской. По сторонам ведущего в город шоссе то и дело попадались закусочные и магазины с уцененными товарами. Кактусов почти не было.

Тем не менее, когда они проехали через окраину города, во дворах кое-где стояли приземистые кактусы-колла. На большинстве домов виднелись рождественские украшения, однако из-за долетавшего из пустыни теплого ветра и отсутствия снега, Бронзини показалось, что сейчас не зима, а лето.