Вторжение - [44]

- Мелочь в расчёт не берём, отсекаем крупные обломки пушками, - Йолана продемонстрировала, как это сделать. Фрагмент астероида в несколько метров разлетелся в мелкую крошку. Будь таких кусков немного, справились бы легко, но на нас летели тысячи. А сзади и сбоку процесс контролировали противники.

Скорость пришлось сбросить до сотни, только так удавалось огибать особо крупные камни, с которыми пушки с одного импульса не справлялись, и отшвыривать щитом мелкие. Выручало то, что на имперских штурмовиках курс менялся легче, и оружия было больше.

- Идут на сближение, - доложил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Мы уже вышли из зоны поражения обломками, и могли наращивать скорость.

Первая пятёрка ждала нас аккурат за этой зоной – с такого расстояния характеристики вражеских кораблей, даже с учётом маскировки, стали доступны. Размером они были раза в два больше наших, и наверняка вооружены получше.

- Торпедная атака, - Йолана, казалось, расслабилась ещё больше, прикрыла глаза, позволяя данным течь прямо в мозг, а Матц зачарованно смотрел, как множество точек ринулось в нашу сторону. На предельных скоростях, никто не хотел впутывать в это чужих.

- Фазовый щит, - продублировал я словами свои действия. – Ухожу на сближение с остальными.

- Поддерживаю, - штурмовик Йоланы крутанулся, изменяя направление выхлопа, и мы потихоньку начали отклоняться от курса в разные стороны.

Торпеды разделились, одна сотня полетела ко мне, вторая – к синт-пилоту, особой опасности на таких расстояниях они не представляли, но отвлечь могли.

Еще трое неизвестных врагов начали тормозить, приближая скорость к моей, и зажимая меня в тиски. Расстояние до нападавших кораблей было всего тысяч десять, и я сбросил первую тысячу мин. Таких же, что мы пытались натравить на чужаков – их станция клепала в промышленных масштабах. Шарики разлетелись, намечая цели, самый активный, решив проигнорировать опасность, впёрся прямо в центр минного облака, собирая на своей обшивке урожай, и взорвался. Не так чтобы совсем в хлам, но повредило кабину сильно, и пилота выбросило в спасательной капсуле, значит, реактор двигателя пошёл вразнос и мог взорваться в любую минуту.

До этой минуты неприятель хранил молчание, а теперь словно прорвало. Республиканские ударные истребители сбросили маскировку, и на меня посыпались угрозы, благо широкополосная связь принималась всеми.

- Ну да, конечно, Талор – навсегда, - вспомнил я своих бывших знакомых.

И уклонился от ударной волны, выпущенной приблизившимся истребителем. Вреда она мне не причинила, а вот опасно подошедшую торпеду отбросила. Вслед этому понеслись ругательства. Как будто это я виноват в том, что они так лажают.

- Ты лучше послушай, что я с тобой сделаю, - сказал я в ответ, резко изменяя курс, насколько это возможно. И перечислил неизвестному республиканцу почти все возможные действия с ним и его родственниками.

Наверное, эти родственники сидели за пультами управления и других истребителей, потому что на долю Йоланы осталось пятеро, а остальные решили заняться мной.

Выпущенные заряды защита пока успешно отражала, но одиннадцать против одного – это нечестно, по моему мнению. Двое из этих одиннадцати слишком увлеклись, и шли очень близко ко мне, практически рядом друг с другом, и туда я выпустил следующую порцию мин. К этому противник уже был готов, обшивки сигарообразных кораблей покрылись специальным составом, не позволяющим на них закрепляться, зато этот состав отлично притягивал ионный выхлоп. Один двигатель не позволил бы сделать то, что сделал я, но у меня-то их было четыре. Три плавно перешли на торможение и изменение курса, а через четвёртый я сбросил магнитную ловушку. Двигатель тут же затух, на то время, пока создавалась новая, а старая, расширяясь, образовала что-то вроде сети с мелкими ячейками.

Оба истребителя, словно рыбки, попытались через неё прорваться, но эта штука специально была рассчитана на удержание астероидов, так что две сигары приняла без проблем. Зато мины, обнаружив новую цель, прилипли к узлам ячеек.

Даже потеря ещё двух кораблей настырных республиканцев не остановила. Оставшиеся изменили тактику, наконец решив вспомнить, что именно с их стороны есть боевые пилоты, а с моей – только Йолана, и та далеко. Два истребителя пошли на перехват, разворачиваясь. Я выкинул очередное минное поле и создал ещё одну магнитную ловушку, окружившую меня словно сферой, относительная скорость у нас была одинакова. Сфера получилась диаметром километров десять, разреженная, так, что истребители могли свободно её преодолеть, создал ложную копию штурмовика, и ушёл в маскировочный режим.

Республиканцы за этой ложной копией погнались, а я остался внутри сферы. Будь их меньше, может, ушёл бы, но противники разделились, и большая часть не купилась, отжимая меня ближе к планете. Пришлось оставить сферу, которая так и продолжала двигаться куда-то, и, в конце концов, наверняка где-нибудь взорвётся, и рвануть к Йолане – та уже вывела из строя троих, и добивала оставшиеся два истребителя.

Один против девяти и двое против одиннадцати – это две большие разницы. По-быстрому расправиться с нами не удавалось, враг уже потерял два беспилотника и пятерых товарищей по оружию, те болтались в космосе в спас-капсулах, и требовали немедленно нас убить.