Вторжение - [42]

Трогательная история, в которой не было почти ни одного слова правды. Особенно про взятое в долг оборудование – конфедераты давали что-то только затем, чтобы должник никогда не смог вернуть взятое, и навсегда оставался в долговом рабстве. Зачем парень врал, я не знал, да и знать не хотел, лишняя обуза в виде таскающегося словно хвост услужливого подростка мне тут была ни к чему. В африканском доме у нас одно время жил слуга, долговязый парень из племени зулу, стеснительный и с добрым лицом, но я считал его скорее членом семьи – до тех пор, пока он не сожрал нашего пса. Что интересно, этот любитель животных был верующим баптистом, и по воскресеньям пел в церковном хоре, а собаку съел, чтобы напитаться её храбростью и преданностью. По крайней мере, именно так он объяснил моей матери, предложив и ей плошечку похлёбки.

Как говорил мой отец, у нищих слуг нет. Обычно он это выражение употреблял, когда мать просила его что-то сделать по хозяйству. В нищете мы не жили, слуги тоже лишились вместе с домашним любимцем, приходилось всё делать самому, и теперь-то мне точно помощники были не нужны.

Так парню и сказал, на что тот сжал губы, и заявил, что раз уж обязан мне жизнью, то и деваться мне особо некуда. Каждое доброе дело, оно потом возвращается бумерангом, и бьёт по затылку.

- Не знаю насчёт бумерангов, ракеты гораздо эффективнее, - Тойо выглядел бодрым и здоровым, вот что значит жизнь в лености и беспечности, местная колония болезнями и увечьями почти не баловала. – Но родился он на планете с силой тяжести на четверть больше общей, и не в репликаторе, а обычным путём. Традиционным, такой много где практикуется. В пустоте он недавно, может два года, не больше, а до этого жил или на станции со стабильной гравитацией, или на поверхности. И уж точно не здесь, состав воздуха был другим. Два модификатора не из дешёвых, поставлены давно, и один очень дорогой, поставлен недавно, значит, семья была зажиточная. А вообще, насчёт слуги – отличная идея, Дэн. Ты же знаешь, как это престижно и незаконно, иметь живого раба просто так, без решения суда. Здесь, у нас, судов нет и законов тоже.

- Значит, и непрестижно это здесь, раз любой может, - возразил я.

- Да, - озадаченно сказал Тойо, - тут ты прав. Но всё равно, присмотрись, может, это хоть тебя от скуки и хандры отвлечёт. Или отдай нам, помощник в медблоке всегда нужен.

- Вы вроде особо не напрягаетесь.

- Особо – нет, но всё равно, резервы для свободных рук имеются, - мудро заметил синт.

И забрал парнишку себе, тот не возражал. Медики над ним не издевались, грязной работы он не чурался, а к тому, что я от него отмахиваюсь, отнёсся не по возрасту философски.

- Эти доктора тебя спасли, значит, ты должен им, а я – тебе, - рассудил подросток. – Всё по-честному.

Но в свободное от управления дронами время всё равно увязывался за мной. Сначала, чтобы показать, насколько он мне благодарен, а потом чтобы на Йолану поглазеть, знакомая и мне игра подростковых гормонов.

- Держи своего раба подальше от меня, - сразу предупредила синт-пилот, когда увидела пускающего слюни Матца. – А то могу и сломать что-нибудь.

И это она не угрожала, наоборот, предостерегла от возможных неприятностей, с учётом её личностной нестабильности.

- Я просто летать хочу, - оправдывался парень почти искренне. – Чужих убивать, эти мрази уничтожили всех моих близких.

Видеть все лётные единицы, которых становилось всё больше и больше, я не мог, станция давала доступ только к собственным летательным аппаратам, а пришлые просто привязывались к общей сети, и не высвечивались на доступной мне схеме. Помимо полутора сотен имперских штурмовиков, было ещё три малых истребителя, рассчитанных как на беспилотное управление, так и на одного пилота, один я, пользуясь своим привилегированным положением, забрал, и отдал пареньку. И в свободное от обслуживания медблока время он вылетал в связке со мной, а иногда и с Йоланой на патрулирование.

Сам я в очередной раз увлёкся полётами не просто так, с каждым разом удалялся от станции всё дальше и дальше, приучая тех, кто следил за вылетами, к тому, что могу отсутствовать долго. Чтобы когда-нибудь больше не вернуться. Ещё четыре станции находились в разной степени разрушенности и запустения, третья от нас, если лететь против вращения спутников звезды, как раз была, по прошлым сведениям базы, в самом приличном состоянии, но до неё было слишком далеко, к тому же наш астероид давно сошёл с собственной орбиты и приближался постепенно к орбите планеты и к ней самой.

. У ближайшей базы, той, до которой я хотел добраться в первую очередь, оставалась работоспособной десятая часть, сама станция была меньше – там размер астероида едва достигал пяти километров. Мне одному, если что, в самый раз. Базы мятежников вращались вместе с поясом, и путь до ближайшей сейчас занимал около шести суток. Между собой станции не связывались, возможно, там вообще ничего не было, но попытаться стоило.

- Запрашиваю вылет, - знакомый ещё по прошлой жизни ритуал и тут соблюдался, хоть и с отличиями. – Группа из двух аппаратов, цель – удалённое патрулирование.