Вторжение - [8]

Зеленолицые существа беспомощно переглянулись. Старейшина Ларихам и тот не нашел возражений против приведенного довода.

– И правда! – восторженно заклокотал Нап-Нап (при этом его бледные и сморщенные в результате пережитого ужаса грудные железы, поразительно похожие на соски млекопитающих, разгладились и обрели естественный телесно-розовый цвет). – Ведь полтроянцы на первобытной стадии были дико кровожадны! Неудивительно, что они ощущают духовную близость к землянам!

– И неудивительно, что МЫ ее не ощущаем! – рявкнул почтенный симбиари, выдавливая из пор новые потоки слизистой зелени. – Говорю вам, Земля – дело гиблое! – Мелодраматическим жестом он указал на экран. – Непосредственные участники данного конфликта останутся смертельными врагами по меньшей мере на протяжении трех поколений. Между нациями, столь подвижными в этническом плане, вспыхнут новые войны, которые приведут к глобальной катастрофе. Кропотливая просветительская работа Галактического Содружества пропала втуне. Нет, на Землю надо махнуть рукой, во всяком случае пока она не окажется на новом витке эволюционной спирали.

– Решение за Советом, а не за вами! – отрезал Рими. – Что дальше, Дока-Элу?

Устрашающего вида функционер сохранял почти полную неподвижность, лишь одно щупальце чуть подергивалось, выпуская изумрудные пузыри, исчезавшие в стерильных стыках между половиц. После недолгой паузы Дока Элу распахнул свои огромные мозговые резервуары, и все присутствующие увидели зал заседаний Высшего Совета, находящегося за четыре тысячи световых лет в туманности Ориона. За круглым столом расположился руководящий орган единого Галактического Содружества, уже принявший решение касательно земного Разума. Результаты голосования со скоростью мысли достигли рецепторов Дока-Элу.

– Полтроянская Амальгама проголосовала за сотрудничество с Землей, – сообщил он. – Крондаки, гии и симбиари сочли дальнейшее наблюдение нецелесообразным, причем большинство членов выступило за полный разрыв.

– Ну?! – воскликнул Адаластам. – Что я говорил?

– А как же музыка?! – сокрушался Нап-Нап. – Неужели мы позволим погибнуть творениям Сибелиуса, Шенберга, Дюка Эллингтона?!

Однако глава экспедиции еще не закончил свое сообщение.

– На вынесенное решение наложено вето Контрольным органом Лилмика.

– О святая истина и красота! – прошептал старейшина Ларихам. – Лилмик вмешался в такое пустячное дело? Невероятно!

Гии тряхнул пушистой головой. Его тестикулы вздрогнули и побагровели.

– Вето Лилмика! На моей памяти такого еще не случалось!

– Естественно. Ты и не можешь этого помнить, – сказал гермафродиту крондак. – Подобный прецедент имел место задолго до того, как твоя раса примкнула к Единству. И до того, как полтроянцы и симбиари научились пользоваться каменными орудиями и высекать огонь. Если быть точным, триста сорок две тысячи девятьсот шестьдесят два стандартных года тому назад.

В потрясенной тишине Дока-Элу сделал Адаластаму знак сменить образ на экране. Зрелище разрушенного города расширилось до панорамы всей Земли, обозреваемой с борта космического корабля. Озаренный солнцем бело-голубой шар сиял на фоне дымно-серебристой галактической равнины, словно лучистый агат.

– Более того, – продолжал Дока. – Лилмик рекомендует нам перейти от чистого наблюдения к этапу отдельных манифестаций. Необходимо ознакомить жителей Земли с концепцией межзвездного Сообщества. Данный этап займет тридцать лет и, возможно, станет преддверием будущего Вторжения.

Симбиари едва не поперхнулись собственной слизью. Полтроянская парочка дружно захлопала в ладоши.

Нап-Нап-Нанл стоически успокаивал возбужденные двуполые гениталии, пока не довел их до светло-вишневого цвета.

– Я так рад! – блаженно выдохнул он. – Земля поистине обворожительная планета. Статистически есть шанс, что люди образумятся. Это очень длительный, но отнюдь не безнадежный процесс…

Он простер шестипалую конечность и включил комнатную аудиосистему, настроенную на венское радио. Заключительные аккорды «Лунной сонаты» заполнили кабину слежения.

Невидимый экзотический корабль продолжал свою миссию, длившуюся уже шестьдесят тысяч лет.

3

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Я родился в 1945 году в фабричном городке Берлине, на севере Нью-Гемпшира. Мы с братом-близнецом Донатьеном появились на свет 12 августа, через два дня после того, как Япония вступила в переговоры об окончании Второй мировой войны. Во время воскресной утренней мессы у нашей матери Адели начались схватки, однако со свойственным всему клану упрямством она и виду не подала, пока не отзвучали последние ноты последнего песнопения. Затем деверь Луи и его жена отвезли ее в больницу Св. Луки, где она разрешилась от бремени и умерла. Наш отец Жозеф за полгода до нашего рождения погиб в сражении у Окинавы.

В день нашего рождения ветер все еще носил по небу радиоактивные облака от бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но к нашим мутациям это никакого отношения не имеет. Гены активных метапсихологов уже давно дремали и в нашей, и в других семьях. А вот ген бессмертия, видимо, уникален. Но так или иначе наши отличительные черты были признаны лишь по прошествии многих лет.