Вторжение - [20]

Наутро Иленев пришел в себя. Он открыл глаза, отбросил простыню и сел на кушетке.

– С добрым утром.

Он сказал это, не оборачиваясь, Коржавину, устроившемуся в кресле за спиной.

– Доброе. Как спалось?

– Чудесно, – Иленев широко потянулся. – не волнуйтесь, я просто увидел ваше отражение на приборной панели.

– Я заметил.

– Очень хорошо. Я не хотел бы, чтобы обо мне сложилось превратное впечатление.

– Не сложится… Как насчет завтрака?

– Не повредит. Я голодный как волк.

– Волку не повредит яичница, гренки и кофе?

– Все, кроме кофе. Я пытаюсь избегать любых стимуляторов.

– Надо же, – искренне удивился Коржавин, – и получается?

– Это непросто чисто технически. Современная система торговли не обеспечивает отсутствие нежелательных соединений. Эта плата за неконтролируемый рост населения…

– Это вопрос сугубо теоретический, – рассмеялся полковник, – а, со своей стороны, я гарантирую отсутствие нежелательной химии в еде. У нас тут свое хозяйство.

– Неожиданно. И приятно.

Надо сказать, что Иленев без очков резко отличался от Иленева в очках. Его взгляд, прежде скрытый толстыми стеклами, оказался острым и проницательным, при этом не лишенным иронии. Исчез образ человека блаженного, не от мира сего, а появился новый – мягкого, умного, но, в то же время, решительного и уверенного в себе интеллегента. Коржавину почему-то вспомнился старый кинофильм о русском путешественнике, исколесившем в конце девятнадцатого века всю Центральную Азию. Что-то общее в характере. А, возможно, это просто опытный артист. Играет тот образ, который удобен ему именно в этот момент.

– Вы ошибаетесь, – мягко сказал Иленев.

– Простите? – опешил полковник.

– Вы так внимательно рассматривали мое лицо, что сделать вывод о сравнении моей физиономии с очками и без оных, совершенно несложно. Далее реакция зрачков, мимика, положение тела и мелкая моторика свидетельствуют о том, что вы находитесь в состоянии сомнения, недоверия. Поскольку состояние это проявилось после вашего обзора моего, так сказать, облика, значит и связано оно с вашей оценкой моей внешности. А, зная, свойство своей физиономии выглядеть в очках чрезвычайно глупо, несложно сделать вывод о том, что вы считаете меня человеком, по своему усмотрению играющего своим имиджем. Прав?

– Сильно, – одобрил Коржавин.

– Чтобы избежать лишних вопросов, уточню – мое основное место службы – отдел оперативной поддержки, главный специалист СУУ.

Вот как! СУУ – Система Универсального Управления. Полулегендарная разработка спецов ФСБ, официально само ее существование отрицается. По слухам, агенты, владеющие СУУ, способны подчинить себе волю любого человека, их невозможно обмануть и что-нибудь скрыть. Среди широкой публики они более известны как психотехники. Правда и это не объясняет, того, что Иленев устроил в больнице. СУУ основана на сугубо научных методах, пришедших из нейрофизиологии и психологии, а тут чертовщина какая-то…

Иленев бодро соскочил с кушетки.

– Вы что-то говорили про завтрак?

Коржавин также поднялся:

– Прошу.

Оказалось, что Иленев абсолютный вегетарианец. Поэтому яичницу с колбасой и беконом уничтожили Коржавин с Бойко, Султангиреев, как правоверный мусульманин с негодованием отверг свинину и довольствовался бутербродами с копченым лососем, а на долю Иленева достался овощной салат.

Зажмурившись от удовольствия психотехник отхлебнул горячий кофе.

– Подозреваю, что у вас есть вопросы ко мне. Готов удовлетворить ваше любопытство. В определенных пределах, конечно.

Коржавин собрался с мыслями, стараясь правильно сформулировать вопрос, но его опередил Бойко.

– Вопрос первый и основной. Что произошло в больнице? Правильно, товарищ полковник.

Тот кивнул.

– Хорошо, – вздохнул Иленев, – подразумевается, что на вопросы я должен отвечать правдиво и содержательно?

– Разумеется.

– Так вот, вынужден вас разочаровать, – он скользнул взглядом по удивленным лицам собеседников и торопливо объяснил, – боюсь я просто не смогу объяснить всего, что там произошло просто из-за нехватки терминов.

– А ты попробуй, – подбодрил его Султангирев, – а мы послушаем…

– Хорошо. Только мне придется начать с небольшого отступления… Представьте на минуту, что окружающий мир совсем не такой, каким кажется.

– Ничего себе начало, – усмехнулся Коржавин, – тогда уж давай начнем со "сначала было слово".

– Я не совсем то имел в виду, – поморщился Иленев, – представьте себе, как мы осознаем окружающий мир. У нас есть органы чувств, которые преобразуют поступающие сигналы в электрические импульсы, которые, в свою очередь, обрабатываются мозгом. А вот он-то формирует внутри себя какую-то модель, адекватно описывающую полученную информацию.

– Понятно. Датчики собирают данные, а центральный процессор их обрабатывает.

– Именно. Поэтому то, что есть реальный мир и наше о нем представление – это совершенно разные вещи. Хотя бы из ограниченности наших органов чувств, ошибок измерения, несовершенства модели и… индивидуальных особенностей отдельной личности. Просто надо принять, что мы видим не реальный мор, а наше представление о нем.

– Интересный подход.

– Спасибо… А теперь представьте, что вы сталкиваетесь с чем-то, что кардинально отличается от вашего привычного мира. Есть два варианта. Либо вы это просто не заметите, либо ваше сознание втиснет новую реальность в рамки привычных для вас образов.