Вторжение. Краткая история русских хакеров - [60]

Правоохранители и аффилированные с ними компании время от времени рассказывают о кибератаках на российское государство — видимо, сильно реже, чем они реально происходят. Например, в 2013 году против России было применено кибероружие Sputnik (узнать об этом можно из исследования [252] научно-производственного объединения «Эшелон», которое занимается сертификацией иностранного программного оборудования для Министерства обороны). Программа занималась кибершпионажем — собирала информацию о деятельности военных ведомств, институтов, дипломатических организаций, используя уязвимости «нулевого дня» в приложениях Word, Excel и Outlook для Windows. Отследить, куда стекались украденные сведения, не удалось: пункт назначения скрывала цепочка прокси-серверов. Сотрудники «Эшелона» поясняли, что украденные сведения могли быть интересны геополитическим врагам России, и заключали: «Кибервойны как форма проявления межгосударственного противостояния вошли в активную фазу».

В июле 2016 года ФСБ сообщила [253] об обнаружении троянов в информационной инфраструктуре правительственных, научных и оборонных учреждений страны (всего около двух десятков предприятий). Ведомство указывало, что атака была тщательно спланирована и осуществлялась на высоком профессиональном уровне. Под каждое предприятие писался [254] свой эксплойт, жертв заражали с помощью фишинга. После заражения программа подгружала необходимые модули, которые позволяли дистанционно включать вебкамеры и микрофоны, перехватывать сетевой трафик, сохранять данные о том, что пользователи набирали на клавиатуре. В парламентском комитете по безопасности тогда заявили [255], что подобный кибершпионаж «выгоден прежде всего американцам».

С помощью фишинга китайские прогосударственные хакеры годами атакуют [256] российские военные ведомства. «Данная группа работает еще с 2008 года. — указывали в отчете специалисты Positive Technologies. — С почтового ящика действующего офицера Минобороны России, к которому получили доступ хакеры, отправлялась рассылка с вредоносным вложением». В письмах говорилось о «компенсации военнослужащим за аренду жилья» и «повышении зарплаты военнослужащим». После заражения хакеры могли следить за зараженными компьютерами, скачивать с них информацию, делать скриншоты экрана, активировать микрофон и веб-камеру. Такие взломы могут не только привести к утечке секретных документов, но и дать хакерам доступ к критической инфраструктуре, что, в свою очередь, может быть использовано и для серьезных провокаций, и для начала кибервойны.

Сейчас, чтобы защитить свое общение в интернете, российские чиновники используют [257] закрытую государственную сеть RSNet. У каждого сотрудника есть защищенная рабочая почта, на которую можно зайти только с определенного IP и с определенного компьютера, но далеко не все соблюдают необходимые предписания, особенно если речь идет о высших эшелонах власти. Постепенно государство начинает задумываться и о защите телефонных разговоров: один из НИИ, работающих на российские спецслужбы, в 2017 году выпустил [258] «криптотелефон», позволяющий шифровать звонки.

***

Российский аналог американского Агентства национальной безопасности, ФАПСИ, появился [259] в начале 1990-х. Ведомство было создано на основе 8-го управления КГБ СССР отвечавшего в том числе за правительственную связь и засекречивание информации в интересах высших органов власти (именно там работал и играл с друзьями в шахматы Михаил Масленников; см. главу 28). Один из руководителей ФАПСИ Владимир Маркоменко во время выступления в Госдуме в 1996 году говорил [260], что «спецслужбы США постоянно предпринимают усилия по добыче сведений об информационно-телекоммуникационных комплексах других стран, в том числе и России», и прямо указывал, что в российских госорганах спустя рукава относятся к информационной безопасности.

Маркоменко считал, в мире давно идет «информационная война» и Россия не может оставаться от нее в стороне. «Боевые действия» в этой войне чиновник представлял себе так: «подавление инфраструктуры систем обороны противника, его информационных и телекоммуникационных систем», «перехват информации», «взлом информационных ресурсов противника», «борьба за общественное мнение путем распространения по информационным каналам противника и глобальным сетям дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения». Фактически все его предсказания сбылись.

Оценить эффективность работы ФАПСИ трудно. Сотрудник ведомства рассказывал [261], что, работая администратором в компьютерном клубе, зарабатывал в два раза больше — но пошел служить государству, чтобы получить «ксиву» и «некоторую свободу действий»: «Можно помаленьку ломать, на небольшие проделки глаза, естественно, закрываются». ФАПСИ расформировали в 2003 году; часть подразделений перешли в состав ФСБ, другие — в ФСО.

***

Специалисты по информационной безопасности годами предупреждали, что хакеры смогут найти способ нанести настоящий физический урон критически важным объектам. В 2009 году это случилось, когда против Ирана применили