Вторжение - [16]
При виде Веры Маржанов с усмешкой бросил напарнику:
— Я дальше сам.
Когда Маржанов и старушка скрылись в дверях отдела, Вера с улыбкой подошла к Володе.
— Привет. Красавчик.
— Шрамы украшают мужчину, а вот синяки не очень, — кивнул он, усмехаясь. — Привет.
— Сегодня все только о тебе и говорят. Прям весь отдел гудит.
— На самом деле я такой же, как все. Разве что чуть более… крутой.
Вера рассмеялась. В этот момент Володя почувствовал себя почти счастливым.
— Но ты молодец. Не каждый вмешается. А ты тем более не при исполнении был, без оружия… Слушай, у нас ведь нечасто такое бывает? Мне говорили, отдел спокойный очень.
Вера пришла работать в Елецкий ОВД всего три месяца назад — сразу после юрфака. Училась и жила она последние пять лет в областном центре и явно забыла о местных сельских реалиях.
— В смысле — часто на сотрудников нападают? — Володя пожал плечами. — Года четыре назад участкового убили. Шел мимо дома, услышал, что там скандал. Решил вмешаться. Вошел — а ему сразу топором…
— Жуть, — поежилась Вера. — Иногда не знаешь, что хуже. Просто уголовники или невменяемые алкаши.
— И то, и другое.
— Видел, сегодня на стройку кирпичи привезли, — Вера кивнула на забор через дорогу, за которым возвышались груды стройматериалов для возведения будущего здания районной полиции. — Зачем только, непонятно, они же так и не строят ничего.
Володя не мог поверить. Она что, пытается завязать с ним хоть какой-то разговор?
— Может, старые кирпичи все растащили. А на стройке должно что-то лежать. Поэтому она так и называется.
Вера улыбнулась, но промолчала. Володя с досадой понял, что тушуется и не может непринужденно продолжать беседу. Похоже, у Веры была такая же проблема.
На крыльце появился, пряча хитрую улыбку, Маржанов.
— Не хочу мешать, но нам ехать пора.
— Ладно, Вер, увидимся.
Она кивнула. Садясь в машину, Володя улыбался. Маржанов завел двигатель и расхохотался, взглянув на напарника.
— Что, кобель, захомутал девчонку?
— Отвали.
Когда они выезжали на Крюковскую, мимо на большой скорости промчался фургон с символикой Следственного Комитета.
— На свалку едут, там жмура нашли, — бросил Маржанов, следя за пронесшейся мимо машиной в зеркало заднего вида. — В дежурке говорят, там п… ц настоящий. Слабонервным не смотреть.
Так оно и было. Даже Буров и Гензер, отработавшие в уголовке по четверти века и повидавшие за это время всякое, оторопели, когда бледный Гузаревич из наряда 21 откинул с трупа кусок картона, которым накрыли тело до приезда группы.
— Твою же мать, — пробормотал Гензер.
— Ох… ть, — Буров не выдержал и отвернулся, чувствуя, как желудок сжимается в комок, готовясь вывернуться наизнанку.
Картина была ужасной. Убийцы раздели жертву и пытали. Ему отрезали гениталии и пальцы. Перебили ноги — из тканей левой ноги торчала кость, а жутко распухшее деформированное колено правой ноги говорило, что ему выбили коленную чашечку. Выдавили или выкололи глаза — на их месте были буро-черные пятна. И напоследок перерезали горло — рану нанеси мощным ножом, профессионально и безжалостно. Ее практически отделили от тела — голова лежала на плече, держась лишь на тонких полосках связок и кожи.
— Узнаешь? — сдавленным голос спросил Гензер, мрачно поворачиваясь к подчиненному. Буров закурил и лишь после этого кивнул.
— Пеликан…
12
— Драка, угол Советской и Крюковской, около аптеки, — сквозь помехи бурчал из рации голос диспетчера. — Кто рядом, прием?
— Во дают! — захохотал Маржанов. — Это ж около отдела, за углом сразу! Совсем оборзели!
— Кто? Те, кто дерутся?
— Дежурка! Задницу поднимите и дойдите, два шага же!
— Вы рядом, Чашкан, — поддержал Маржанова голос из рации, делая акцент на слове «Вы». Володя рассмеялся. Распухший нос сразу же дал о себе знать.
— Сегодня где ночевать будешь? — спросил Маржанов. — У отца?
— Не хотел бы. У тебя опять можно?
— На здоровье, моя мать к тебе нормально относиться, ты же знаешь. — Маржанов убавил звук рации, откуда лились теперь уже сплошные остроты по поводу драки в десятке метров от ОВД. — Что с батей-то делать будешь?
— А ты что предлагаешь? Утопить?
— В пиве, ага.
— Жилье себе надо искать. Вообще, давно пора… Не знаешь, где-нибудь неподалеку от отдела никто комнату не сдает?
— Поспрашивать надо.
Патрульная машина ползла по улице Чайковского — самой крупной на их маршруте. Впереди показался торговый павильон на автобусной остановке, около которого бегал парнишка в шортах. При виде экипажа ППС он через дорогу бросился к ним, размахивая руками:
— Стойте! Стойте!
Маржанов тормознул, сдав чуть в сторону, чтобы горячий парнишка не угодил под колеса, и опустил стекло.
— Куда летишь?
— Мой велик украли! Велик мой сперли!
— Кто?
— Я откуда знаю, кто? Я в магаз на секунду прям заскочил, выхожу — а урод смывается на моем велике! За угол повернул, вон туда! На моем велике! Козел!
— Давно?
— Минут пять назад! Мне батя на денюху велик купил, он меня убьет!
Маржанов и Володя переглянулись, затем Маржанов кивнул парнишке назад:
— Садись, покружим по району, может, недалеко уехал.
— Ага, спасибо! — парнишка в шортах прыгнул на заднее сиденье. — Поехали, поехали! Вот козел, а! Мой велик спёр!
Ничейная земля, или Яма. Огромный массив частных жилых домов, узкие петляющие улочки, которых нет на карте, и мрачное население, не имеющее прописки. Сюда с наступлением темноты боится заезжать даже полиция… Именно здесь родилась Катя Мазурова, следователь СК. Когда-то в Яме появился серийный убийца. В числе его жертв оказалась и старшая сестра Кати. Тогда Мазуровы сбежали из Ямы, чтобы никогда больше не вспоминать о пережитом кошмаре. Но сейчас, спустя 18 лет, Зло вернулось.
Трасса М-4 «Дон» в Подмосковье. 110 км асфальта. Огромные лабиринты подмосковных автострад. Бетонные джунгли. И в каждых джунглях найдется свой хищник… Банда убийц вершит ночной террор. Автоманьяки с трассы «Дон» оставляют после себя лишь трупы. Страх нависает над Москвой. Полиция, ФСБ, стритрейсеры – банду ищут всем миром. Но остановить злодеев может только один человек. Он не боится смерти. Потому что он уже мертв.
Пробираясь в квартиру женщин, маньяк душит их и топит в ванне. После череды жестоких убийств под подозрение попадает… капитан полиции Филин. Ведь известно, что всех убитых женщин связывало лишь одно — каждая из них встречалась с опером. Загвоздка лишь в том, что сыщик никого не убивал. Зачем загадочному садисту подставлять Филина? Чтобы спасти себя от тюрьмы и преследования собственных коллег, опер обязан разобраться в этом. Опасная игра началась…
Пытаясь выручить своего информатора, оперативник «убойного» отдела Максим Силин оказывается в эпицентре расследования громкого заказного убийства. В ходе следствия сыщик сталкивается с самым серьезным противником в своей жизни – с таинственным киллером, который устраняет каждого на своем пути и который не боится бросить вызов никому. Даже полиции.
Экс-полицейский Сергей Маслов получает возможность подзаработать. Нужно всего-то проследить пару дней за одним человеком… Подработка оборачивается адом – и вот уже на Маслова объявлена самая настоящая охота. Скрываясь и от бывших коллег, и от идущих по его следу наемных убийц, Маслов должен совершить невозможное и распутать заговор, в эпицентр которого он угодил.
«Проклятая группа» — проштрафившиеся опера-неудачники. Когда-то начальство отправило их в подвал УВД, как на свалку, в надежде, что сыщики сами когда-нибудь уйдут из полиции. «Проклятая группа» — это настоящая профессиональная смерть для оперативника. Но однажды в городе произошло громкое похищение жены влиятельного адвоката. Лучшие силы полиции попадают впросак, пытаясь поймать преступников. И тогда «проклятая группа» получает долгожданный шанс…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.