Вторжение Бурелома - [51]

- Но кого я должна вытеснять "железными локтями" - своих друзей, подруг, что ли?.. - спросила я, слабо сопротивляясь, уже предчувствуя колкий ответ, правдивый на сто процентов.

- Очнитесь, Мария Николаевна! Какие друзья-подруги?! УЖ не те ли, которые пальцем не пошевелили ради вас, когда вы остались без работы?! Нет, они-то уже давно поняли, что каждый выживает в одиночку - их уже никакой Алмазный Олух не проймет своими проповедями!..

- Да-а... - протянула я.

Вот они - рядом, как в стоп-кадре - Валентина с бокалом в руке недоуменно смотрит вслед мне и Бурелому; Юрка - подающий мне благословляющий знак: мол, "иди, иди - счастливица"!.. Но здесь же и Анастасия Ивановна... и Мариша... И они - другие, совсем другие... И уже, обращаясь только к Анастасии Ивановне и Марише, я мысленно принялась что-то объяснять про "волшебные" деньги: "Вы видите, это волшебник. Мне очень повезло - я встретила волшебника. У него все деньги - чистые!.." "Волшебных денег не бывает, - услышала я ответ Анастасии Ивановны, будто бы пробившийся ко мне через стену помех. - Бывают только деньги, нажитые честным трудом, и деньги награбленные и грязные. Чистые и грязные, вы понимаете, Маша... Только чистые и грязные..." Голос шел по нисходящей, все удаляясь и удаляясь, пока совсем не потух и не заменился в моих ушах голосом Бурелома:

- Я жду, Мария Николаевна, я жду вашего ответа!.. Мне показалось, я что-то начала понимать. Я пробормотала:

- Это так страшно, когда серая, безразличная субстанция наплывает, затягивая, поглощая все вокруг и саму тебя тоже... А нравственное пространство - это такое голубое, такое спокойное...

- Боже!.. Да вы бредите!.. - честное слово, в тоне Бурелома прозвучал страх за меня. Потом у него вырвалось. - Дурак, переборщил! - Он сделал движение ко мне, чтобы обнять, подхватить - я так поняла, во всяком случае, но был остановлен камнем, выругался и закричал. - Если вы еще понимаете меня, Маша, оставьте, оставьте эти свои разговоры нищих о нравственности! Что только не прикрывается этим словом: слабость, отсутствие жизненных сил и энергии, трусость, бездарность... Да поймите же наконец, настоящий талант потому и талант, что не связывает себя никакими запретами, в том числе и нравственными!.. И вы - вы сильная и талантливая - вы все можете!.. Вы все трудности преодолеете, и говорите, говорите свое "да". Одно ваше "да" - и кончится эта мука, что вы испытываете сейчас!

- Нет!.. - закричала я. - Нет, не могу!.. Не могу!..

"Не могу отказаться!.. Не могу отказаться... - пульсировало во мне. Не могу согласиться!.. Не могу..." - а наружу вырывалось лишь:

- Нет, не могу!.. Не могу!..

- Мария Николаевна! Маша!.. Чего не можете?! Какое "нет"?! Говорите же понятнее!.. - кричал Бурелом, уже не сдерживаясь.

А я еще раз повторила это свое:

- Нет, не могу!.. нет! - и успела только ощутить новый удар камня в сердце и потеряла сознание...

XV

Их было бы трудно различить, если бы не глаза...

Две одинаково театральные фигуры стояли в ногах моей постели. Оба посетителя смотрели на меня. Один - глазами, полными алмазного холодного блеска, другой - отвратительными бельмами...

Очнувшись, я сразу догадалась, что лежу на больничной койке, и присутствие гостей показалось мне вполне естественным.

Другое дело, что смотреть на них я не могла: оба были мне неприятны. Я помнила все, что произошло со мной, я понимала, что и Бурелом, и Алмазный Старик втянули меня в войну, как необученного новобранца, и я уже пала жертвой этой войны. Они, представляющие собой две крайности существования в этом мире, не пожелали понять, что от крайности до крайности - целая гамма возможных вариантов жизни.

Сволочи!.. Раздавили меня, проехались по мне колесами своей взаимной ненависти и пришли полюбоваться делами своими!..

- Ну, - раздался голос Бурелома, - теперь убедился - проиграли оба!..

- Как бы не так!.. - ожесточенно произнес Алмазный Старик ожесточенно и сварливо. - Я спас ее!..

- Ну, конечно, и теперь у нее распрекрасная перспектива: дрыгать ножками во все более и более занюханных кабаках, да под Новый Год, с голодным блеском в глазах шнырять по елкам!.. Блеск!..

- Этого не будет! Она не пропадет! Она бы и здесь не оказалась, если бы не твой фокус с этим голливудским засранцем! Но она все равно справится! У нее сильный характер! Она - человек со стержнем, твердым нравственным стержнем!..

- Была со стержнем. Надломил ты ей стерженек - вырубил ее зачем-то... Теперь она будет долго болеть, переживет депрессию, и последствия этой депрессии будут постоянно сказываться. А актер со слабым здоровьем!.. - и Бурелом снисходительно и соболезнующе покачал головой.

И тут я встала в рост на своей больничной койке и заорала во весь голос:

- Я УСТАЛА!.. ВЫ ЧТО - ГЛУХИЕ?! УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА - ОБА!.. УБИРАЙТЕСЬ!.. И ТЫ, ЧУЧЕЛО АЛМАЗНОЕ, ЗАБЕРИ СВОЙ ПАРШИВЫЙ КАМЕНЬ!.. И ТЫ, БАНДИТ БЕЛОГЛАЗЫЙ, НЕ СМЕЙ МЕНЯ ХОРОНИТЬ!..

XVI

Шли дни за днями. Мама с папой, какие-то потерянные, несчастные, ходили ко мне почти каждый день, они научились уже пробираться по только им ведомым тропам, минуя больничные преграды. И рядом с ними, родными и любимыми, я постепенно возвращалась к жизни.