Второй закон - [7]

Барьер — удивительная штука. Это бесконечная темно-серая стена. Тянется во все стороны, насколько хватает взгляда — влево, вправо, вверх. И вниз тоже — под землей.

То есть не стена, конечно, а пузырь, сфера, но такого большого радиуса (километров семьдесят), что кажется плоскостью.

Барьер ни из чего не состоит. Тому, кто не видел, этого не объяснишь. Не сталь, не камень, не лед, не какой-либо другой материал, и не воздух даже! Просто серый цвет. Стена из серого цвета, окружающая город.

К стене этой можно подойти вплотную — не почувствуешь ничего. Можно бросить в нее камень — исчезнет. Можно сунуть палку или трубу — исчезнет ровно та часть, что вошла в серое. Срез ровнехонький, как от лазера. Находились идиоты, кто руку совал…

Словом, деревня Выселки стоит у края нашего мира.

Из техники в деревне есть две пармашины и три комбайна. Комбайны берегут, как зеницу ока. Если сломается, новый взять неоткуда: там вся электроника на полупроводниках, а полупроводники мы выпускать не умеем. Прежде комбайнов было пять.

Работают все жители Выселок на полях (ну, кто может работать). Над самой деревней и рядом с нею больших светильников нет, так что хорошо растут только грибы и ягоды. Комбайнеры ездят трудиться на ближайшее освещаемое поле — за шесть километров. Остальные сельчане терзают огороды у своих домиков. Паяют самодельные светильники из сжатого газа или металла, освещают клочки земли, лелеют картофель и капусту. Где света не хватает, выращивают шампиньоны или малину.

Ясное дело, долго так не потрудишься: два часа на воздухе — и от жары перед глазами уже пятна, голова раскалывается, сердце хватает. Домой, остудиться, прийти в чувства — и снова на поле. Так каждый день. Словом, Выселки населяют люди упрямые и отчаянные.

Ближе к барьеру, в одноэтажном дачном домике жила до вчерашнего дня Валерия Вдовиченко. Да, таки Лера. Прежде жила с отцом и собакой, а прошлой весной отец умер. Отец был человеком, помешанным на безопасности. Старую чью-то дачу он обложил тремя слоями термоблоков и вакуумволокна, заложил все окна, кроме двух небольших, поставил двойные шлюзовые двери. Серые глухие стены домика более всего напоминали теперь бетонный ДОТ, впрочем, от жары действительно защищали. В прежнем мире отец Леры был ветеринаром и держал дома немалый запас лекарств. Девять лет назад, когда случилось, он быстро понял ценность медикаментов и принялся страстно их накапливать. Позже таблетки стали заменителем валюты, но он не изменил привычке и не тратил почти ничего из домашней аптечки — ведь мало ли чего, какая хворь может приключиться! По иронии судьбы умер он внезапно, во сне, так и не использовав ничего из своей медицинской амуниции. Сердечный приступ — сказались ежедневные тепловые удары.

Лера осталась с Галсом. Ей было тогда восемнадцать, и в общем, она умела все необходимое для жизни: поддерживать температуру в доме, защищаться от жары, безопасно готовить еду, управляться с комбайном и компьютерами, заботиться о собаке. Жила себе, как все сельчане — работала, училась по электронным книгам, общалась, ходила в гости, иногда приходили к ней. Нрав у нее был веселый, что редкость сейчас, фигурка стройна, личико живое и выразительное, волосы дивного цвета палесто. Все сельчане симпатизировали ей: кто влюблялся, кто сочувствовал сироте, кто сам приходил за сочувствием, пользуясь Лериной отзывчивостью. Врагов у нее не было, даже споров ни с кем не случалось. Поэтому то, что произошло позавчера, стало для нее чудовищной, оглушающей неожиданностью.

Два оставшихся окна в доме приходились на кухню и гостиную. В спальне у Леры было темно и очень тихо, что девушку вполне устраивало. Позавчера она улеглась спать за полночь, Галс, как обычно, устроился рядом с нею на кровати. Среди ночи Лера проснулась от звука: пес глухо ворчал, уставившись на закрытую дверь спальни, шерсть на его загривке стояла дыбом. Девушка прислушалась: из-за двери доносились шаги.

Страха ничуть не было, скорее удивление и любопытство: что могло понадобиться кому-то в ее доме? Она прошептала:

— Тихо, Галс, тихо. Лежать. Место.

Встала и босиком подкралась к выходу. Пес за ее спиной тревожно привстал на кровати, но не издал ни звука. Лера приоткрыла дверь и глянула в щелочку.

По гостиной, поочередно разглядывая каждый предмет обстановки, медленно шел высокий человек. Он был в сером термокостюме, на поясе висел подсумок, за плечом — нечто похожее на "железку", хотя таких "железок" Лера прежде не видала. Половину лица чужака закрывали огромные выпуклые очки. "Наверное, чтобы видеть в потемках", — решила девушка. Аккуратно, неслышно ступая, человек обходил комнату по периметру. Его взгляд подолгу задерживался на ящиках шкафа, тумбе, шкатулках у окна, светильниках, накрытых покрывалами. Однако ни ящики, ни шкатулки он не открывал, просто рассматривал их и шел дальше. Едва чужак повернулся к спальне, Лера отпрянула от двери и замерла, вжавшись в стену. Неторопливые тихие шаги слышались в двух метрах от нее, в метре…

Внезапно дверь с треском распахнулась, рука чужака схватила девушку за шиворот и вышвырнула в гостиную. Лера вылетела в середину комнаты, с трудом сохранив равновесие. Чужак развернулся к ней и сорвал покрывало с ближайшего светильника, комнату залил красно-желтый свет раскаленного металла. Штука, похожая на ружье, уже была в руке мужчины и смотрела Лере в живот.