Второй взгляд - [35]
— Мистер Пайк опять оскорбил меня! — выпалила та.
— Что же он сказал на этот раз? — осведомилась Трещотка.
У Миллисент задрожали губы.
— Он сказал… он назвал меня идиоткой…
— Если мне будет позволено прервать вашу беседу, замечу, что я выразился не совсем так, — подал голос Пайк. — Я сказал, что эта особа, судя по всему, происходит из семьи слабоумных. Слова «идиотка» я не произносил. Между слабоумными и идиотами есть разница, хотя не столь уж существенная.
— Вы слышите? — всхлипнула Миллисент.
— Насколько помню, я позволил себе осведомиться, не принадлежит ли эта молодая особа к семейству Картрайт из Свантона. Всем известно, что значительная часть членов этой семьи окончила свои дни в государственных приютах для слабоумных.
Пайк умолчал о том, что Миллисент Картрайт бесчисленное множество раз путала его с другими обитателями дома престарелых. Об этом факте, неоспоримо свидетельствующем, что она идет по стопам своих предков, он из вежливости не сообщал даже самой Миллисент.
Сиделка сорвала с себя форменный хлопчатобумажный халат.
— С меня хватит! — заявила она и удалилась, оставляя в кильватере разноцветную дорожку из таблеток, раздавленных каблуками белых сабо.
— Мистер Пайк, с вашей стороны очень нехорошо говорить так, — с укором произнесла Трещотка.
Пайк пожал плечами. Люди терпеть не могут, когда им указывают на их недостатки. Ему пора бы это усвоить.
В кабинете доктора Кэллоуэй Мередит ощущала себя великаншей. И стулья, и стол здесь были такими маленькими, что скорее годились для игрового домика на детской площадке. Придавленная сознанием собственной громоздкости, Мередит смущенно вертела в пальцах цветной карандаш. Люси, напротив, чувствовала себя прекрасно. Устроившись на огромной мягкой лягушке в дальнем углу комнаты, она наряжала одного из друзей куклы Барби, явно страдающего анорексией. Скучный разговор взрослых девочка расслышать не могла.
— Визуальные галлюцинации в качестве единственного симптома встречаются довольно редко, — сообщила психиатр. — У детей, страдающих психическими расстройствами, обычно наблюдаются слуховые галлюцинации, а также приступы возбуждения. — Доктор Кэллоуэй бросила взгляд на тихонько игравшую Люси. — Вы замечали, что у девочки бывают резкие смены настроения?
— Нет.
— А приступы ярости? Чрезмерная импульсивность? — (Мередит молча покачала головой.) — А как у нее со сном и аппетитом? Есть какие-нибудь проблемы?
Честно говоря, аппетит у худышки Люси был скверный. Сама Мередит, впрочем, тоже не отличалась пышностью. Она часто шутила, что дочь ее существует благодаря фотосинтезу. Что касается сна, девочка уже несколько лет крайне неохотно отправлялась в постель и плохо засыпала.
— Да, у нас есть проблемы со сном, — кивнула Мередит. — У Люси слишком бурное воображение. По ночам она не выключает свет в своей комнате и без конца проверяет, не прячется ли кто-нибудь в шкафу или под кроватью. Обычно она засыпает лишь тогда, когда доводит себя до полного изнеможения.
— Ночные страхи — весьма распространенное явление среди детей этого возраста, — заметила доктор. — Но не исключено, что Люси действительно что-то видит в шкафу или под кроватью.
Мередит судорожно сглотнула. Ее ребенок не может страдать психическим расстройством. Не может. Люси — нормальная, здоровая, веселая девочка. Она ходит всегда вприпрыжку, читает своим игрушечным пушистым зверюшкам сказки вслух и выучила наизусть «Мисс Мэри Мак». Она совершенно не похожа на психопатку.
Внезапно догадка, яркая и жгучая как пламя, осенила Мередит: «Ты сама во всем виновата. Ты ее не хотела, вот и получай наказание».
— И что же мне делать? — растерянно спросила она.
— Помнить о том, что восемь лет — возраст, когда ребенок верит в Санта-Клауса, придумывает себе воображаемых друзей и живет в мире фантазий. В этом возрасте дети только начинают отличать вымысел от реальности. Скорее всего, видения, которые были у Люси, — следствие этого процесса.
— Но что, если это будет продолжаться?
— Тогда я посоветовала бы давать Люси небольшие дозы риспердала. Посмотрим, какой будет эффект. Но все, что вам нужно сейчас, — ждать и наблюдать за девочкой.
Росс не был голоден. Непонятно, зачем он зашел в ресторан — единственный в городе? Это заведение существовало чуть ли не со времен основания Комтусука и сменило множество владельцев. Как ни странно, все хозяева ресторана походили друг на друга. Все они отличались грузной комплекцией, все свято верили, что на свете нет более изысканной приправы, чем топленое сало. Жители города, как видно, разделяли это убеждение. По крайней мере, окинув взглядом зал, Росс убедился, что все до единого столики заняты. Он уселся на стул у зеркальной стены и вытащил сигареты.
— Простите, у нас не курят, — предупредила пробегавшая мимо официантка, прежде чем он успел щелкнуть зажигалкой.
Конечно, забавно, что в ресторане, меню которого как будто нарочно составлено для самоубийц, желающих угробить себя посредством сердечного приступа, так враждебно относятся к курению, усмехнулся про себя Росс. Но спорить не стал и послушно убрал сигареты в карман.
Будущее Дианы О’Тул распланировано на годы вперед: успешная карьера, двое детей, огромный загородный дом… И хотя все идет по плану, девушку не покидает ощущение, что она топчется на месте. У нее есть хорошая работа, но пока нет карьерного роста. Есть любимый человек, но пока нет семьи. И все же Диана надеется получить предложение руки и сердца во время романтической поездки на Галапагосские острова. Однако жизнь вносит свои коррективы. Начинается эпидемия ковида, и Финн, бойфренд Дианы, который работает врачом, остается в Нью-Йорке.
Джордж никогда не думал, что станет тем, кто захватывает заложников. Но сегодня утром он пришел в центр, где проводят аборты, вооруженным и отчаявшимся. Именно здесь, по его мнению, его юной дочери сделали страшную операцию, лишили искры новой жизни, и теперь они ответят за все. Полицейский детектив Хью Макэлрой не впервые вел переговоры с вооруженным преступником. На этот раз он понимал: тот, кто открыл огонь в клинике, не маньяк-убийца, а лишь отчаявшийся отец. Но внезапно Хью видит в телефоне сообщение от своей дочери.
Анна не больна, но в свои тринадцать лет перенесла бесчисленное множество операций, переливаний, инъекций. И все для того, чтобы помочь сестре, больной лейкемией. Как сказали родители, для этого Анна и появилась на свет.Но какой могла бы стать ее жизнь, не будь она привязана к сестре?… Анна решилась на шаг, который для многих людей был бы слишком сложен, и подала в суд на родителей, присвоивших право распоряжаться ее телом.
Дороги, которые мы выбираем… Дон, в прошлом аспирант-египтолог, а нынче доула смерти, которая помогает своим клиентам смириться с неизбежностью перехода в мир иной, волею судеб оказывается в Египте, где пятнадцать лет назад работала на раскопках древних гробниц и встретила свою первую любовь. И совсем как в «Книге двух путей», древнеегипетской карте загробного мира, перед Дон открываются два пути. Она должна решить, что для нее важнее: комфортное существование с заботливым мужем или полное неопределенности возвращение в прошлое, к любимой работе и покинутому возлюбленному, которого она так и не смогла забыть.
Мэрайя, застав мужа с другой женщиной, впадает в депрессию, а их семилетняя дочь Вера замыкается в себе и ищет утешения у подруги, которую, возможно, выдумала, а возможно, и нет. Все чаще и чаще происходят необъяснимые вещи: Вера то процитирует стих из Евангелия, хотя в доме даже нет Библии, то упомянет о давнем эпизоде из жизни своей мамы, о котором та никогда никому не говорила. По городку и за его пределами начинают циркулировать слухи о девочке, которая видит Бога в женском обличье и исцеляет больных.
После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Счастливая жизнь Джун Нилон закончилась, когда были убиты ее любимые муж и дочь. И только рождение Клэр заставляет Джун вглядываться в будущее. Теперь ее жизнь состоит из ожидания: ожидания того часа, когда она залечит свои душевные раны, ожидания справедливости, ожидания чуда. Для Шэя Борна жизнь не готовит больше никаких сюрпризов. Мир ничего ему не дал, и ему самому нечего предложить миру. Но он обретает последний шанс на спасение, и это связано с Клэр, одиннадцатилетней дочерью Джун. Однако Шэя и Клэр разделяет море горьких сожалений, прошлые преступления и гнев матери, потерявшей ребенка. Отец Майкл – человек, прошлые поступки которого заставляют его посвятить оставшуюся жизнь Богу.
В сарае на ферме амишей обнаруживают мертвого младенца, и это до основания потрясает округ Ланкастер. Однако полицейское расследование приводит к более шокирующему открытию: косвенные улики свидетельствуют, что восемнадцатилетняя Кэти Фишер, незамужняя амишская женщина, мать новорожденного, лишила младенца жизни. Когда в Парадайс, штат Пенсильвания, для защиты Кэти приезжает Элли Хэтэуэй, разочарованная в жизни адвокат из большого города, сталкиваются две культуры. Впервые в своей выдающейся карьере Элли встречается с системой правосудия, сильно отличающейся от ее собственной.