Второй удар гонга. Врата судьбы - [105]

— Никто в жизни так ее не называет. Таппенс, — поправил Томми.

— Вот именно. Берегите Таппенс и скажите ей, чтобы она берегла вас. Внимательно следите за тем, что вы едите и пьете, и за теми, кто, без всяких видимых причин, пытается завязать с вами дружбу. Информация всегда поступает частями, иногда странными и непонятными. Это может быть история из прошлого, которая что-то значит. А иногда — потомок или родственник тех людей, которые жили здесь в прошлом.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал Томми. — Мы оба сделаем. Но боюсь, что у нас ничего не получится. Мы слишком стары и слишком мало знаем.

— Но у вас есть идеи…

— Разумеется, у Таппенс они есть. Например, она думает, что в нашем доме что-то может быть спрятано.

— Не исключено. Это же приходило в голову и другим людям. Пока этого никто не нашел, но ведь никто и не искал этого с необходимой уверенностью. Дома и жители — они могут меняться. Дома продают, и в них въезжают новые люди. Лестрейнджи, или Мортимеры, или Паркинсоны. В Паркинсонах не было ничего особенного, кроме одного из их сыновей.

— Александра?

— Так вы уже знаете о нем? Каким образом?

— Он оставил послание будущим жильцам в одной из книг Роберта Льюиса Стивенсона. Мэри Джордан умерла не своей смертью. Мы его прочитали.

— Судьба каждого человека зависит только от длины его шеи — так, кажется, говорят? Ну что же, продолжайте. Пройдите сквозь эти Врата Судьбы.

Глава 6 Врата Судьбы

Магазин мистера Дюрранса находился в середине деревни и располагался в угловом доме. В его окнах было выставлено несколько фотографий: парочка свадебных фото, изображение голого малыша, дрыгающего ногами на ковре, и одна или две фотографии бородатых молодых людей с их девушками. Снимки были не очень хорошими, а некоторые из них уже успели выцвести от времени. В самом помещении было множество открыток: поздравительных и специальных, которые были по категориям разложены на нескольких полках: «Моему Мужу», «Моей Супруге» и т. д. Там же были фото плескавшихся в море групп. Здесь же лежали дешевые бумажники и кошельки, рядом с писчей бумагой и конвертами, украшенными цветочным орнаментом. Виднелись коробочки с небольшими квадратными листками, на которых было написано: «Для заметок».

Какое-то время Таппенс рассматривала все это богатство, время от времени беря что-то в руки и ожидая, пока закончится обсуждение фотографий, полученных с помощью какой-то камеры. Наконец они были окончательно раскритикованы, и по ним были даны определенные рекомендации.

Пожилая женщина с седыми волосами и тусклыми глазами занималась обычными покупателями. Довольно высокий молодой человек с длинными вьющимися волосами и торчащей бородкой был здесь, по-видимому, главной фигурой. Он подошел к Таппенс и вопросительно посмотрел на нее.

— Чем я могу вам помочь?

— Знаете, — ответила Таппенс, — я бы хотела узнать про альбомы. Фотоальбомы, знаете ли.

— А, это те, в которые вклеиваются фотографии? У нас есть парочка, но в наши дни их не так легко найти. Люди сейчас больше предпочитают прозрачные файлы.

— Я понимаю, — сказала Таппенс, — но, понимаете, я их собираю. Я собираю старые альбомы. Похожие вот на этот.

И она с видом заправского фокусника достала свой альбом.

— Видно, что он очень старый, да? — заметил мистер Дюрранс. — Никак не моложе пятидесяти лет. В те времена их выпускалось действительно много, согласны? У каждого был свой альбом.

— Были еще и именинные альбомы, — добавила Таппенс.

— Именинные альбомы?.. Ах да, помню, мне про них что-то говорили. У моей бабушки был именинный альбом. И люди должны были записывать в него свои имена. А у нас здесь есть поздравительные открытки «С днем рождения», но покупают их не очень охотно. Больше всякие валентинки и рождественские.

— Так вот, нет ли у вас старых альбомов? Знаете, таких, которые больше никому не нужны, но могут заинтересовать меня как коллекционера… Мне чем больше, тем лучше.

— Действительно, в наши дни каждый что-то коллекционирует, — сказал Дюрранс. — Вы даже представить себе не можете, какие бывают коллекции. Не думаю, чтобы у меня были такие старые, как этот, но я посмотрю…

Он зашел за прилавок и, открыв дверь шкафа, произнес:

— Здесь лежит масса всякой ерунды. Я все собираюсь с ней разобраться, но не знаю, смогу ли ее как-то пристроить. Масса свадебных фотографий — но они важны только в день свадьбы. Мало кто возвращается и смотрит на фотографии давно прошедших свадеб.

— Вы хотите сказать, что никто не приходит к вам и не говорит: «Мои бабушка с дедушкой поженились здесь; интересно, не осталось ли у вас их свадебных фотографий»?

— Не помню, чтобы меня кто-то об этом спрашивал, — ответил Дюрранс. — Хотя — кто знает… Иногда спрашивают о совершенно удивительных вещах. Например, кто-то приходит и начинает выяснять, сохранился ли у меня негатив фотографии его ребенка. Вы же сами знаете, какими бывают матери. Всем хочется иметь фото своих детей в младенческом возрасте, хотя фото по большей части получаются просто ужасными. А иногда у нас даже появляется полиция. Знаете, когда им надо кого-то идентифицировать. Кого-то, кто жил здесь мальчиком, и они хотят знать, как он выглядит или, лучше сказать, как выглядел в те времена. И не похож ли он на человека, которого они разыскивают, потому что он обвиняется в убийстве или мошенничестве. Должен сказать, что это вносит некоторое разнообразие в нашу жизнь. — Лицо Дюрранса осветила счастливая улыбка.