Второй сын - [49]

Вы все еще слишком молоды. И потом, послушники в брак не вступают, заметил Хёд, но в его голосе слышалась та же тревога, что шевелилась у нее в животе, когда она слышала такие намеки. Она видела, как смотрят на Элейн. Чем старше они будут становиться, тем сильнее кланы будут давить на хранителей и на короля.

– Дирт из Долфиса умер. Клан должен выбрать нового ярла. – Ей хотелось переменить тему.

Арвин мне говорил. На прошлой неделе он слышал эту новость в Лиоке. Поговаривают, что теперь ярлом станет Дред из Долфиса.

– Дред – отец хранителя Дагмара. Но отношения у них не складываются, хоть я и не знаю почему.

Они еще не выдали тебе все свои тайны?

– Я держу руки и песни при себе. Не хочу знать чужие секреты.

Зато я хочу. Пообещай, что расскажешь мне все, что у з н а е ш ь.

Хёд подтрунивал над ней, стараясь отогнать мрачные мысли, которые нет-нет да и проникали в их разговор. Бремя чужих тайн давило на Гислу. Это знание несло ей не силу, а боль. Она не могла говорить о том, что знала, но и забыть не могла. И потому она таскала за собой эти тайны, подобно камням, которые никак не могла выбросить. Облегчение приносили лишь беседы с Хёди, лишь ему одному она могла обо всем рассказать. С другими она хранила молчание.

Но она боялась, что однажды узнает то, о чем нельзя будет молчать.

* * *

Завершающим соревнованием турнира была рукопашная схватка. В ней принимали участие только члены кланов. Каждый ярл отбирал десять воинов, чтобы в схватке были представлены все кланы поровну. Шестьдесят воинов, одетых в цвета своих кланов, выходили на поле, и лишь один клан мог стать победителем. Оружие в схватке не применялось, а правило было одно: сбивать с ног всех подряд. Если тело воина касалось земли, он покидал поле – и так до тех пор, пока на ногах не оставался всего один клан или даже один человек.

– Государь, у нас девять воинов, – объявил Дред из Долфиса, выступая вперед. – Не хватает одного человека.

Толпа заворчала. Они‐то надеялись, что схватка вот-вот начнется. Гисла тоже недовольно застонала. Она устала, кожа под лиловым балахоном стала липкой от пота, а до самих состязаний ей не было никакого дела. Схватка была одним из немногих мероприятий, на которых разрешалось бывать дочерям кланов – сюда допускались все зрители, без исключения, – но Гисла не питала к ней никакого интереса. Зато Юлия уже много недель говорила только о ней и сегодня болела за Йоран.

Успокаивая народ, король воздел руки к небу:

– Так выбери десятого, Дред. Наверняка в клане Волка найдется еще один воин, который пожелает участвовать в схватке.

– Я уже выбрал его. Я выставляю на бой мальчика из храма. – Дред поднял руку и указал на Байра.

Тот стоял неподалеку от короля, за спиной Альбы – ее вечный, верный, всевидящий страж.

И Гисла, и вся толпа на площади ахнули от изумления. Король тут же мотнул головой:

– Он не из Долфиса. У него нет клана. Он не может бороться за вас. Выбери другого.

– Я выбрал его, – настойчиво повторил Дред, гордо вскидывая голову. – У нас пока нет нового ярла. Но я говорю от имени своего клана, как старейший воин на поле. И я хочу выставить его.

По притихшей толпе волной прокатилось недоумение. Дред из Долфиса считался бывалым участником турниров и знал правила схватки. В ней могли участвовать только представители кланов. Люди без клана к участию не допускались.

– О чем ты болтаешь, старик? – прорычал Банрууд. Он сидел в своем кресле, расправив плечи и всем своим видом выражая недовольство. – Он не может участвовать.

– Он из Долфиса, – отвечал Дред.

– Нет, – крикнул кто‐то.

– Он сын моей дочери Дездемоны, девы-воительницы из клана Волка.

Король застыл в зловещем оцепенении. Толпа последовала его примеру. Тысячи людей не смели даже дышать. Никто не понимал, отчего молчит король, и никто не смел нарушить воцарившуюся тишину.

– Ему четырнадцать лет, Дред из Долфиса. Почему же ты раньше его не признал? Все это подозрительно, – тихо заметил Айдан из Адьяра.

– Я не знал, что он жив, – парировал Дред. – Его мать, моя дочь, умерла, Айдан. Она умерла четырнадцать лет назад, когда родила его.

– Он всего лишь мальчик из храма, – выдавил король.

– Может, и так, государь, но еще он из Долфиса. И я признаю и заявляю его. Пока я исполняю обязанности ярла, я имею на это право… если только его не признал другой клан… или король. – Дред говорил спокойно и взвешенно, и зрители согласно закивали.

– Это правда, мальчик? – презрительно бросил Банрууд. – Ты из Долфиса? Если примешь это признание, то должен будешь жить в своем клане.

Толпа протестующе зашевелилась, а Юлия гневно забормотала что‐то себе под нос. Никто не обязан был жить в своем клане – но никто не смел спорить с королем.

– Государь, это уловка, – вмешался Айдан из Адьяра. – Дред понимает, что не победит в схватке со своей стаей стареющих волков. Он думает, что мальчик из храма – гончий пес Одина. Когда бой закончится, он его выгонит. Пусть мальчишка дерется.

Воины согласно затопали и закивали. Им не терпелось поскорее начать рукопашную.

– Что скажешь, мальчик? Хочешь жить в Долфисе? – обронил король с таким видом, словно ему было все равно.