Второй сын - [100]

Но теперь они не смогут его прогнать. Ему не придется добиваться их одобрения. По какой‐то неведомой причине он стал слугой короля Севера, посланником Северных земель, и мастер Айво больше не имел над ним власти.

Впервые с тех пор, как Гисла увидела Хёда в крепости ярла Бенджи, на ее губах заиграла улыбка.

22 мили

Через двадцать две мили после границы с Берном, за день пути до Храмовой горы, Хёд крикнул, чтобы люди короля остановились. Еще до рассвета начался мелкий дождик, и высохшая за долгое лето земля жадно пила ценную влагу. Но к полудню дорога к горе превратилась в непролазную топь.

– Стойте! – кричал Хёд. – Воины короля, остановитесь.

– Что там у тебя? – гаркнул в ответ кучер. – Если остановлюсь, мы завязнем.

– Стой, – настаивал Хёд, но и кучер, и конные воины у кареты не обращали на него внимания.

– В полумиле впереди нас среди деревьев прячутся люди! – заорал Хёд, но кучер снова щелкнул хлыстом, подгоняя лошадей. – Мне это не по душе.

Он никогда прежде не бывал на дороге из Берна на Храмовую гору и не знал ее, но далекое биение сгрудившихся вместе сердец, которое он услышал, – около дюжины слева от дороги, еще дюжина справа, – казалось, плыло над землей. Значит, люди скрывались в кронах деревьев. Они молчали, и потому он не мог разобрать их мотивов, но одно было ясно: они ждали процессию короля.

– Что кричишь, северянин? У нас сотня людей, и над нами реет знамя короля. Там, под деревьями, горстка перепуганных бродяг, что не принадлежат ни к единому клану и теперь трясутся от страха, – бросил Хёду ближайший к нему всадник.

Процессия продвигалась вперед по густой грязи. Воины у кареты явно не собирались прислушаться к его предостережениям.

– Банрууд! – заорал Хёд, но король, ехавший в голове каравана, не придержал коня и ничем не показал, что услышал его крик.

Всадники, окружавшие карету, принялись на чем свет бранить его за неуважение.

– Слепой северянин нашему королю не указ, – выговаривал ему один из стражей.

– Да кем он себя возомнил? – крикнул воин, скакавший перед каретой. Все они слышали его, но не собирались прислушаться.

– Весь день сидит, будто важная дама, небось уже вымок до костей, – тихо вставил кто‐то еще.

Все они смеялись над тем, что он отказался ехать верхом, когда думали, что он их не слышит.

Кучер все гнал вперед, не обращая внимания на его призывы, а страж по другую сторону кареты велел ему больше не причитать.

Они не собирались прислушиваться к его словам, предупредить ехавших впереди, он же не собирался спрыгивать со ступеньки и кидаться вперед, размахивая руками. Там, где он был теперь, пользы от него было больше.

Он слышал женщин в карете. Они не спали и чутко прислушивались к происходившему снаружи.

– Принцесса Альба, – велел он, – Лиис из Лиока, ложитесь на пол и будьте готовы.

Женщины мгновенно зашевелились, и он понял, что они, благодарение Одину, последовали его совету. Сам он вскарабкался на крышу, радуясь, что карета была крепкой и прочной, с опорами для лучника, между которыми он и встал. Он взял в руки лук и закрыл щитом спину под колчаном.

Кучер ругнулся и хлестнул кнутом в его сторону, решив, что Хёд хочет отобрать у него поводья. Хёд лишь пригнулся, но, несмотря на всю свою ловкость, не сумел увернуться от удара.

– Следи за дорогой, – велел он, вынул стрелу из колчана и растянул тетиву. Почти сразу послышался шорох, подтвердивший, что он не ошибся. Он выстрелит не первым.

– Северянин захватил карету, – крикнул кто‐то, и он на мгновение испугался, что люди Банрууда кинутся на него.

– Засада! – завопил кто‐то, но уже в следующий миг вопль перешел в бульканье. Лошадь под кричавшим громко заржала, и на людей короля градом обрушились стрелы.

– Они наверху! – пророкотал начальник стражи. – На деревьях!

Кучер попробовал остановить лошадей, но было уже слишком поздно.

– Вперед, вперед, вперед! – рявкнул Хёд. – Не сбавляй ходу.

Стрела задела его за рукав, и он выстрелил в ответ, стараясь не потерять равновесия на крыше кареты, рванувшейся вслед за помчавшими лошадьми. Одно, два, три громких сердца. Одна… две… три стрелы. Одно, два, три мертвых тела.

Банрууд пытался отдавать приказания, удерживая пятившегося коня. В него полетела стрела, еще одна вонзилась в грудь воина по левую руку от короля. Мгновенно развернувшись, Хёд снова прицелился и выпустил в направлении летевших навстречу, громко певших орудий три стрелы, одну за другой. Человек, едва не убивший короля, свалился со своего места на дереве, еще один полетел в кусты под хруст и треск ветвей.

Хёд обнаружил еще три бившихся сердца и остановил их одно за другим, решив, что бойня закончилась. Бандиты летели вниз с деревьев и падали на землю, но теперь дорогу усеивали тела мертвых и умиравших, а карета не была пригодна для поездок по полю боя. Передняя ось треснула, и колесо разлетелось на две половины. Он услышал, как Гисла выкрикнула его имя, как Альба принялась молить Одина о защите, но тут карета качнулась, Хёд с кучером взлетели в воздух, а женщины покатили дальше без них.

Хёд упал спиной в грязь, так и не разжав пальцев, сжимавших лук, но щит, висевший у него на плечах, закрутил его, словно ребенка на санках, летящего по со снежной горке, и он покатился вниз с откоса, пока не уткнулся в кусты. Он пролежал без движения несколько секунд, пытаясь восстановить дыхание, собрать воедино разлетевшиеся чувства.