Второй шанс - [2]

Вот так оно и вышло, что Аманда, сама не зная как, позволила втянуть себя в эту авантюру. И сейчас, девять недель спустя после целой череды разнообразных светских мероприятий, стояла на пороге роскошной гостиной лондонского особняка месье Лолливаля. Сердце ее колотилось как бешеное. Казалось бы, уже пора привыкнуть — за это время она успела перерезать целую уйму ленточек на открытии всевозможных библиотек и супермаркетов, посетила множество торжественных приемов и званых обедов, почтила своим — точнее, мадемуазель Лолливаль, — присутствием не одну выставку цветов и комнатных собачек. И все же сегодняшний прием отличался от всех остальных мероприятий. Сегодня она должна была выступать в качестве хозяйки дома ввиду отсутствия самого месье Лолливаля, не успевшего вернуться к назначенному дню из-за обилия дел за границей. На что, собственно, миссис Осакиро и рассчитывала.

Впрочем, за несколько часов до приема пронесся слух, что месье Лолливаль все-таки появится в доме, и впервые на памяти Аманды миссис Осакиро едва не потеряла самообладание.

— О Боже! Что же делать! — простонала она, входя в гардеробную, где Аманда заканчивала очередное преображение из скромной студенточки в сногсшибательную красавицу, наследницу миллионов и невесту испанского аристократа. — Ведь месье Лолливаля не провести. Вряд ли он примет вас за свою дочь! Боже, что будет со мной!

— А с самой Жанетт вы связаться не пробовали? — поинтересовалась Аманда, лихорадочно пытаясь придумать способ выкрутиться из этой невозможной ситуации. А заодно и отделаться от роскошного парика и голубых контактных линз.

— Еще бы не пробовала! — С досады миссис Осакиро утратила обычную сдержанность. — Мы прочесали всю Южную Англию от края до края. Никаких следов!

Эти слова лишь подтвердили и без того зародившиеся у Аманды подозрения: наследница, чью роль она была нанята играть, пропадает в иных краях, отнюдь не радея о благе сироток и не занимаясь прочей благотворительностью. Мадемуазель Жанетт, якобы усланная отцом в сельский уголок старой доброй Англии подальше от соблазнов больших городов Америки, наверняка вовсю прожигает жизнь в Бирмингеме или Ливерпуле, буквально на каждом шагу нарушая наказы месье Лолливаля…

— Что ж, надеюсь, вы отдаете себе отчет: сегодня мой последний выход в качестве мадемуазель Жанетт, — хмуро произнесла девушка, когда стало известно, что опасность миновала. — Одно дело махать рукой толпе или поддерживать светскую беседу с людьми, которые видят тебя впервые в жизни, и другое — быть пойманной на месте преступления таким могущественным человеком, как ваш хозяин, на обмане, да еще каком!

— Договорились. И удачи вам, — прошептала миссис Осакиро в последний миг перед тем, как девушка вошла в гостиную.

Аманда благодарно кивнула. Что-что, а удача ей сегодня явно понадобится.

Грациозно раскланиваясь с гостями, она из гостиной перешла в бальный зал, где огоньки свечей искрились и отражались в драгоценностях дам, а роскошь оранжерейных цветов соперничала разве что с роскошью нарядов. Аманда вдруг осознала, сколько обращено на нее восхищенных мужских взглядов. Новое, и не сказать чтобы неприятное ощущение. В обычной жизни ей не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Оно и неудивительно — обычный ее стиль во всем, от прически до макияжа, отличался от стиля утонченной мадемуазель Лолливаль. Вот и сегодня нанятые миссис Осакиро парикмахер и визажист расстарались на славу. Глядя на себя в зеркало перед приемом, Аманда сочла, что выглядит необычайно хорошенькой. И взгляды мужчин служили тому самым лучшим подтверждением.

Нынешняя мадемуазель Жанетт отличалась от «повседневной» Аманды Беркли, как небо от земли. Взять хоть волосы. Жесткие, непокорные бронзовые кудри Аманды обычно торчали во все стороны, более всего напоминая воронье гнездо. Теперь же стараниями доброго волшебника ее голову украшала пышная корона из иссиня-черных волос, и лишь два тонких завитка свободно спадали вдоль щек, подчеркивая изящную линию обнаженной шеи. Сложную прическу перевивало несколько нитей жемчуга.

Другой волшебник превратил лицо Аманды, милое и тонкое, но обычно не заставляющее мужчин падать к ее ногам, в настоящее произведение искусства, достойное украсить обложку любого модного журнала. А платье из золотистого шелка — простого покроя, но безумно элегантное — завершало картину, придавая Аманде сходство с принцессой из волшебной сказки. Вот только принцесса-то, с грустью напомнила себе девушка, поддельная…

Миссис Осакиро, шедшая чуть позади своей подопечной, вдруг догнала ее и, судорожно сжав руку, повернула лицом к двери. Ничего не понимая, девушка оглянулась на свою спутницу и увидела, что из смуглого лицо ее стало пепельно-серым.

— Час от часу не легче, — пробормотала она помертвевшими губами. — Его ведь ждали только через три недели!

— Кого? — еле слышно спросила Аманда, которой невольно передалось паническое состояние миссис Осакиро.

— Сеньора Альваро де Вальеспина…

Сердце девушки неистово забилось в груди. Этого просто не могло быть! Еще минута — и она предстанет перед… женихом мадемуазель Жанетт. Вот уж, что называется, из огня да в полымя. Какое из зол предпочесть: быть уличенной в обмане отцом Жанетт или ее женихом, человеком, который ее любит?