Второй Шанс - [30]

Гольцев с довольной миной откидывается в кресле. Судя по всему, он не сомневается в успехе своего детища. Он достает из портфеля бутылку с водой и пьет. Наверняка ждет каких-то бурных изъявлений восторга с нашей стороны. Первым подает голос мой адвокат:

— Это, как я понимаю, первая реклама будущего шоу?

Гольцев кивает головой:

— Да. Ну и как вам наша работа?

Думаю, пришло время и мне что-то сказать:

— Журналисты ваши шли к дверям тюрьмы, как будто на штурм Бастилии. Можно подумать, что они собираются человека силой освобождать и по ним сейчас огонь откроют, причем из пулеметов. Ну а в целом... Вы, конечно, постарались — ролик впечатляет. У меня один только вопрос — девочку, которая скучает за папой, вы где взяли? Малолетняя актриса?

— Нет, ну что ты. Никакой бутафории — это действительно дочка одного из зэков твоей тюрьмы, — Гольцев забирает у меня флешку и прячет в карман. — Мы у многих дома побывали. А эта девчонка просто находка — милая такая, глазастая. Глядишь, лет через десять станет звездой и скажет спасибо дяде Вове за то, что он в свое время открыл ей дорогу на телевидение.

Я выключаю компьютер и спрашиваю:

— А мое присутствие на шоу пока не афишируется?

— Как не афишируется? Ты чего, Витя? — удивляется Гольцев. — Ты же гвоздь программы. Это всего лишь первая ласточка, а за ней последуют и другие. По телевизору будут крутить разные роликов. Один из них посвятим полностью тебе.

Тут подает голос и мой адвокат:

— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. У тебя есть при себе эта запись?

Гольцев молча качает головой, но Меренков не отстает:

— Владимир, что будет показано в рекламе про моего подзащитного и как это будет преподнесено?

— Если говорить в целом, то там речь идет о том, что Виктор Иванчук, последний в мире человек, осужденный на смертную казнь, очень хочет помочь кому-нибудь из заключенных уйти на волю. Но для этого ему нужна поддержка и голоса телезрителей.

Меренков неодобрительно качает головой:

— Нет, такой настрой никуда не годится. Я хочу, чтобы перед тем как эту рекламу пустят в эфир, ее показали мне. Ты же знаешь, нам нужно, чтобы у зрителей создалось хорошее впечатление о моем подзащитном.

Я сижу, слушаю их спор и про себя думаю, что не ошибся, когда решил обратиться к адвокату. Если бы не он, то шефы СТЛ, наверняка, вовсе бы не задумывались над тем, как я буду выглядеть в глазах телезрителей. А Гольцев, похоже, готов уступить:

— Хорошо, это вопрос решаемый. У вас, Ярослав Витальевич, свобода передвижений имеется, так что как только мы утвердим этот ролик, то я вам позвоню.

Они так увлеклись беседой, что на меня и вовсе перестали обращать внимание. Придется напомнить о себе.

— Вова, а ты слышал про кредиты? — перебиваю я их диалог.

Он непонимающим взглядом смотрит на меня. Похоже, такого вопроса он не ожидал.

— Какие еще кредиты? Ты о чем?

— Я думаю, что ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Один банк готов предоставлять кредиты заключенным для того, чтобы им было на какие деньги голосовать.

Гольцев равнодушно пожимает плечами:

— Ну а мне-то что? Отношения между банком и клиентами это их личное, я бы даже сказал, конфиденциальное дело. Почему бы не одалживать зэкам деньги, если кредитный отдел им доверяет.

Теперь уже Меренков уступает управление беседой нам, а сам просто сидит и слушает. Приходит моя очередь бомбардировать Гольцева вопросами:

— А тебе известно, что кредиты выдают сейчас, когда еще не ясно, кто вообще попадет на шоу? Кстати, по каким критериям вы будете отбирать конкурсантов?

Гольцев энергично кивает:

— Да, это одна из тем, которую нам предстоит обговорить. Ты и сам понимаешь, что матерые уголовники не смогут принять участие — слишком уж много грехов за душой. Досрочное освобождение для таких преступников вряд ли понравится общественности. В нашей программе в финале окажется двенадцать участников. Каждую неделю будет выбывать один из конкурсантов, пока не останется победитель. Вот он и получит свободу.

— Все это мне известно, не морочь голову. Я спросил про отборочный цикл.

— Нам нужно чтобы программа получилась разносторонняя и увлекательная, поэтому мы постараемся набрать людей, не похожих друг на друга. У них должны быть разные характеры, внешность, преступления и сроки заключения. Ну и, разумеется, предпочтение отдадим тем, у кого это первая отсидка.

— Ага, замечательно. Но ведь кредиты-то берут сейчас все подряд, в том числе и рецидивисты. Когда ваша компания сообщит им, что их право на второй шанс практически равняется нулю?

Меренков удивленно смотрит на меня. Видать, не ожидал, что я буду с таким упорством отстаивать интересы собратьев по несчастью. Гольцев качает головой:

— Нет, ничего такого мы им говорить не будем. И ты тоже не будешь, Виктор, — он внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь понять, не собираюсь ли я возражать. — Научись концентрироваться на главном. Для тебя сейчас самое важное — это завоевать симпатии зрителей, вот об этом и думай, а разборку банка с должниками оставь тем, кого это действительно касается.

— Вот значит, как…

Я смотрю на адвоката, тот равнодушно пожимает плечами, как бы говоря, что лезть в это дело мне действительно не стоит.