Второй Шанс - [105]

Дима достаточно критично и трезво оценивал ту конвейерную ленту, по которой мы все прокатились. Когда-то Стас рассказывал сходную историю про свою сестру. Исходя из ее опыта, такая порция славы, какую получил Дима, доставалась многим, но лишь единицы умели ею воспользоваться.

— Разумеется, она померкнет, — кивнул Дима. — Вот поэтому я с нетерпением жду, когда нам откроют социальные сети и блоги. Уж там-то я сумею подогреть интерес к себе.

Он знал, что я надеялся на победу Стаса, но совершенно не злился на меня или же виду не подавал. Теперь он частенько оказывался рядом: то на прогулке, то в столовой, а то и в тренажерном зале. Похожим образом он конвоировал в последние недели шоу Стаса. Не думаю, что Диме было больше не с кем поговорить. Скорее всего, он крутился поблизости, поскольку я по-прежнему оставался самым известным человеком в нашей тюрьме. Может быть, надеялся расположить меня к себе и впоследствии обрести мою поддержку, если мне, в конце концов, оставят жизнь.

Вот с последним дело обстояло непонятно. Приговор не пересматривали, меня не таскали по заседаниям судов или комиссий, но и дату казни не назначали. Меренков теперь зачастил и приходил почти каждый день, но никаким прогрессом похвастаться не мог. Я оказался в подвешенном состоянии — Стас ждал освобождения, заключенные упивались мыслями о возвращении в социальные сети, а я не знал, на что мне и надеяться.

Рекламные площади, оставленные нам на память о съемках шоу, не пустовали. Многие фирмы спешили завладеть нашим вниманием. Так что бигборды по-прежнему были расцвечены предложениями разнообразных товаров и услуг. Эти яркие пятна выгодно выделялись на фоне покрашенных в серые цвета зданий и поневоле приковывали к себе взгляды. Что уж говорить про огромные экраны, которые также продолжали крутить рекламу. Некоторых заключенных это раздражало, но большинство наоборот радовалось тому, что у нас почти все как на воле.

В завершении шоу были как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, я лишился общества Стаса, но с другой — оказался освобожден от необходимости смотреть телевизор. Это стало для меня большим облегчением. Я даже написал письмо Андреевичу с просьбой убрать его у меня из комнаты. Впрочем, отголоски того, что творится на телеэкранах, до меня все равно доходили. Антон говорил, что Второй канал активно эксплуатирует популярность своего детища. Каждый рекламный блок предваряется заставкой, где фигурируют герои проекта и даже логотип телеканала изменили и стилизовали под шрифт, который красовался на эмблеме «Второго шанса».

Дня через четыре после завершения проекта ко мне нагрянула в гости целая делегация — Вова Гольцев, Славик Шевченко, операторы и гримеры. В камере опять стало шумно и многолюдно. Гольцев поведал мне, что через месяц будет проходить ежегодный международный конкурс телевизионного искусства, сопровождающийся вручением премий, в том числе и за лучшее реалити-шоу.

— Вот на победу в этой номинации мы и надеемся.

— Говори за себя, — уточнил Славик. — Лично меня больше волнует награда в категории «Лучший ведущий».

— Если бы мы не выбрали тебя на эту должность в нашем шоу, то о победе ты мог бы лишь мечтать, — парировал Вова. — Ты, Виктор, тоже можешь претендовать на победу в номинации «Лучший телевизионный дебют».

— Вы сюда такой оравой вломились явно не только для того, чтобы мне это рассказать. Опять хотите какие-то съемки провести?

— Да, — кивнул Гольцев. — Для презентации нашего шоу нужно снять специальный клип. Что-то типа демонстрации всего лучшего, что в нем было.

Их просто-напросто распирало от эмоций. Я, как человек далекий от телевизионного искусства, не знал, насколько престижна эта награда. Оказалось, что это наиболее весомый трофей в современном телевидении. Даже номинация в конкурсе была огромным достижением, а уж победа могла считаться пиком любой карьеры. Нужные съемки мы провели быстро и журналисты удалились, пообещав заглянуть в гости при первом удобном случае.

На следующий день ко мне пришел адвокат. Выглядел он обеспокоенным.

— Я сделал все, что было в моих силах. В ближайшие дни мы с тобой узнаем, будет ли дано разрешение на пересмотр твоего приговора.

— И что тогда?

— Если разрешение дадут, то стартует самый суматошный отрезок борьбы за твою жизнь. Начнутся всевозможные дополнительные разбирательства, комиссии, допросы в суде. Такого интереса со стороны общественности ты себе и вообразить не мог, даже во время съемок «Второго шанса». Если приговор все же будут пересматривать, то на тебя обрушится настоящая лавина репортеров самых разных компаний. Их внимание окажется очень назойливым. Ты должен будешь с этим смириться.

— Думаю, что я уже получил необходимую закалку, за то время пока меня судили.

— Полагаю, что в этот раз ты вызовешь еще больший ажиотаж, — покачал головой Меренков. — Теперь ты человек гораздо более популярный.

— Ну, как говорил мой друг Стас: «Ради того, что меня ждет впереди, можно немного и потерпеть». А в том случае, если разрешения на пересмотр не будет…

— В таком случае приговор останется неизменным, — закончил предложение адвокат.