Второй Шанс - [2]

Сразу обратил внимание на суетящихся везде людей, народу было много, несмотря на ранний час. Кругом стояли машины, в основном хорошо подготовленные к бездорожью УАЗы и «Нивы». Найдя свободное место, приткнул свой «Рено» и подошел к первому попавшемуся человеку, одетому в военный камуфляж.

— Здравствуйте, я приехал на захоронение родственника, к кому можно обратиться?

— А вон, — мужчина указал вытянутой рукой в сторону, — видите, человек «большой» такой, в камуфляже. Это старший из поисковиков, подойдите к нему.

— Спасибо, — я приблизился к указанному человеку, он и правда был внушительных габаритов.

— Здравствуйте, — обратился я, — подскажите, пожалуйста, где состоится захоронение солдат — у меня вроде как деда нашли.

Большой человек подробно рассказал и показал, куда мне идти, а затем и вовсе позвал за собой.

— Пойдемте, я провожу. Немногие приехали. Не захотели, ну, или не смогли, — пожал плечами поисковик.

— Да многие, наверное, и не знают о том, что у них были такие предки, — предположил я.

— Точно, — большой человек, представившийся Алексеем Борисовичем, пока шли по деревне, рассказывал, что удалось найти.

— Документы чудом сохранились — лежали в сейфе, а его, видимо, засыпало сразу. А ваш дед был рядом — он, майор и политрук. Вы писали, что он был при штабе связистом?

— Да, мне так сообщили, когда я просил узнать, где он вообще служил. Ему было 27 лет, он был не совсем здоров, видимо, потому в связисты и попал.

— Ну, личным связистом командира батальона обычно были хорошо знакомые бойцы — простого призывника комбат к себе не подпустит.

— Может, как-то сдружился с командиром?

— Скорей всего. Да и по возрасту он не молод был, на войне 25 — уже старый. А за тридцать — и вовсе дедушка. В таком возрасте уже при обозах были да связистами.

— Он и на войну попал со сборов. Ушел в мае на 45 суток, а тут война началась, дальше — не известно.

— В письмах обычно нельзя было писать — где находишься. Вот мы и пришли. Скоро начнут!

На большой поляне собирался народ, были и представители церкви, милиции, солдаты — видимо, из какой-то воинской части привезли. В один ряд были выставлены 15 красных гробов, вдоль них стоял караул с автоматами. Погибших было найдено около пятидесяти человек и, как и бывает в таких случаях, в одном гробу хоронят останки сразу нескольких человек.

Захоронение прошло красиво, воинам была отдана честь и слава. Были произведены выстрелы в воздух. Пришедший из ближайшей церкви батюшка помахал кадилом. Прочитал молитву. Затем была установлена мемориальная доска, на которой указаны имена всех, кого сегодня наконец захоронили. Потом все стали разъезжаться. Ко мне подошел Алексей Борисович и предложил идти за ним.

— Тут есть кое-какие предположения о том, как проходили события. И еще — если интересно, не хотите ли съездить на место, где обнаружили блиндаж, в котором находился ваш дед, перед тем как погиб?

— Конечно, хочу, что за вопрос, — загорелся я.

— Ну, тогда поехали. Оставьте вашу машину здесь — она там не проедет.

— Хорошо, едем, — кивнул я в ответ.

Мы петляли по лесу около получаса, по таким дебрям, что даже не описать. Какое, на хрен, «не проедет ваша машина», да мой «Меган» умрет в младенчестве уже на подъезде.

— Как хоть догадались залезть в такую глушь? — спросил я, в очередной раз приложившись головой о потолок машины.

— Все дело в одной старушке — живет тут недалеко — она рассказала приехавшим ребятам, что в этих местах были бои. Она была маленькой, но помнит, как долго выходили из окружения наши бойцы. Кто поодиночке, кто — небольшими группами. Лес раньше был далеко, а здесь были поля и болота. Вот мы и решили проверить. Только зашли в лес, а металлоискатель захлебнулся от звона. Парни копали всего десять минут, как нашли первого. После того, как откопали шестого, остановились — решили прикинуть, как линия обороны проходила. Подумали, походили, копнули рядом с большой воронкой, а там — блиндаж.

— Сколько же вы времени потратили? Такая работа! — восхитился я.

— Почти месяц безвылазно в яме, но зато — какой результат.

— И часто так? — я обалдел, когда оглядел место раскопа.

— Да бывает… Тут, сейчас, почти как в сорок первом — все траншеи отрыли, три блиндажа, ячейки.

— Немцы-то были? — спросил я.

— Мало, несколько человек. Видимо, тут артиллерией все перемешали, потом танками прошли — в одном месте кусок «гусянки» нашли. Так что, когда подошла пехота, обороняться здесь уже было некому. Да и своих они выносили, — рассказывал Алексей Борисович, — в сорок первом всех своих вытаскивали.

— Страшно все это. Сколько же еще в земле вот так лежит? — задумчиво проговорил я.

— Я шестой год плотно работаю, уже со счета сбился. Много еще. Нашим детям останется.

— Если они помнить будут, а то фиг его знает.

— Ну, все не забудут, точно. С нами уже наши дети работают, так они и продолжат.

— Можно тут походить немного? — я обвел глазами местность.

— Хотите представить, как было? Не получится — такое не представить и в страшном сне. Походите, только грязи много. И не трогайте ничего, мало ли всякого валяется! Всего-то никогда не откапаешь — кто знает, сколько тут чего было!