Второй шанс - [22]

– Где найти Гардиана? – без всяких предисловий начал я, едва мы смогли отыскать более-менее подходящее место.

Не слишком годное для обороны, если нас здесь прижмут, но выбирать особо не приходилось – время безвозвратно таяло.

Пленный молчал. И мне почему-то было его жалко. Молодой, младше меня, вряд ли ему намного больше восемнадцати. Залитый кровью, он лежал на траве. С бледным до синюшности лицом, закусив от боли нижнюю губу, и кадык на его худой шее двигался часто-часто, как будто он пытался что-то проглотить, но у него никак не получалось.

Пусть даже я знал, как именно попадают к перквизиторам. Сложный выбор ценой в собственную жизнь, когда, выполняя нечто вроде обряда посвящения, нужно убить несколько человек. Из тех, кого сами перквизиторы признали бесполезными.

– Мальчик, – почти ласково обратился к нему Трофим. – Думаешь, то, что сейчас испытываешь, это боль? Уверяю тебя, все далеко не так. Если ты буквально в следующее мгновение не начнешь быстро и по существу отвечать на вопросы, узнаешь – каково это, когда болит по-настоящему.

Но пленник по-прежнему молчал, обводя нас затуманенным болью взглядом ярко-синих, совсем мальчишечьих глаз.

– Времени нет, – поторопил его Остап. – У нас совсем нет времени. Потроши его. А чтобы не испытывал никакой жалости, вспомни, сколько на нем загубленных жизней уже и сколько он может загубить сегодня.

– Сам знаю, – отмахнулся Трофим и полез за ножом. – Внимательно смотрите, возможно, кому-нибудь и пригодится в дальнейшем. Если ткнуть кончиком лезвия сюда, сюда и сюда, запоет любой, и я не исключение.

– Стоп! – остановил его Янис. – Разожми ему зубы.

– Зачем?

– Разожми, говорю! – требовательно повторил он. – Что это он там все время сглатывает?!

Трофим разжал все тем же ножом.

– Твою же ты медь, он себе язык по дороге сюда отгрыз! – В голосе Гудрона было не столько удивление, сколько злость. – И как вовремя не заметили?!

– И что бы ты тогда сделал? – резонно поинтересовался Трофим. – Жгут наложил?

Борису ответить было нечего. Да и что тут можно сказать?

– Та-а-ак! – протянул Слава Проф. И, судя по его тону, плохие новости еще не закончились. – Не хотите взглянуть сюда?!

На шее перквизитора была свежая рана. Тонкая полоска сантиметров в пять, в нескольких местах стянутая грубыми, неровными стежками.

– Вот этого только нам и не хватало! – зло ощерился Остап. – Это что же получается, у них где-то имеется еще один вазлех?! Так хотелось верить, что мы последний сожгли!

– Или целая роща, – кивнул Проф.

– Тогда все понятно с его языком: приказ у него был.

– Уходим!

Задерживаться теперь не имело ни малейшего смысла.

– Гудрон, не забудь жгут у него забрать, – напомнил Трофим. – Ему он уже без надобности.

Трофим нам рассказывал, что отгрызть себе язык – верный способ совершить суицид.

– Так, Остап, – сказал Гудрон, пристроив жгут в нагрудном кармане разгрузки и отбирая у него пулемет, – этой штукой сам буду пользоваться. Ты бы только знал, сколько мне с ней по горам бегать пришлось! На Земле конечно же, не здесь.

– Мелковат ты для него, – не преодолел соблазна подковырнуть его Остап. – Вон Артемону, например, он больше бы подошел.

– Сразу видно, что человек от армии откосил, – тяжело вздохнул Гудрон. – Совсем ничего не понимает.

Остап всерьез возмутился:

– Боря, как я мог от нее откосить, если мне едва восемнадцать стукнуло, когда на эту гребаную планету угодил?!

– Ну ведь откосил же? Пусть и таким экстравагантным способом. Ладно, коротко поясню. Что есть пулемет? Правильно, порой единственный шанс уберечь своих боевых товарищей от гибели, прижав врага огнем, пока они совершают отход. Так вот, пулеметчик должен представлять собой цель, в которую трудно попасть. А Янис что? То-то же! Кстати, беру тебя вторым номером. А делом твоим будет подсчитывать павших перквизиторов. Палочкой запасись: десяток гадов – зарубка, сотня – крестик. И чтобы ни одного не пропустил!

– Теперь меня слушаем. Попробуем подойти к высотке с севера. Вдоль предгорья зеленкой, затем углубляемся в Центр, после чего берем на нее прямой курс, – объявил я новый маршрут. – И поторопимся!

Время безжалостно уходило, и его становилось все меньше. А еще в любой момент мог раздаться грохот, обернувшись на который мы увидим разрушенный взрывом Дом культуры. И тогда я всю оставшуюся жизнь буду винить себя в гибели стольких людей сразу.

Вообще-то нам следовало вести себя куда осторожней, но я почти бежал, увлекая за собой остальных. Очередные развалины, вплотную примкнувшее к ним строение, бывшее на Земле заводским цехом, и вот она, та самая высотка, рукой подать. Но, чтобы попасть в нее, необходимо преодолеть пустошь, на которой и чахлого кустика не найти, не говоря уже о чем-то более существенном, что могло бы дать хоть какое-то укрытие. Некоторое время мы из цеха наблюдали за многоэтажкой, тщетно пытаясь засечь в ней хоть какое-то движение. Цех перенесся с Земли со всем тем, что в нем находилось – станками, оборудованием, подъемным краном на рельсе под потолком. Практически ничего не тронуто, и, окажись он в любом другом месте, для местных жителей его появление было бы бесценным подарком. Но кто-то или что-то распорядилось так, что он оказался в Центре, у перквизиторов, которые меньше всего хотели наладить новую жизнь.