Второй Шанс - [13]

Однако больше всего девушку заинтересовали странные способности ее нового знакомого - она чувствовала, как что-то внутри реагирует на его манипуляции, ощущала, как мир менялся по его воле, когда он делал что-то, выходящее за рамки обычного человека. При этом ему так важно ее функционирование, что после того, как она потеряла равновесие, Икари через две секунды был в ее квартире. Все в поведении ее нового знакомого было новым, необычным, ломало ее картину мира, которую Икари Гендо создавал годами. Однако, кроме всего прочего, ее тело тоже странно реагировало на парня: когда он прикасался к ней, то в паху появлялось новое, настойчивое чувство, которое нельзя назвать неприятным, но которое чего-то требовало от нее. Количество вопросов росло, а ответы она была найти не в состоянии. Решив для себя, что раз Икари Синдзи является причиной всех этих изменений, то у него и следует искать ответы, девочка успокоилась, и начала постепенно засыпать. Боль после перевязки постепенно отпускала, так что сон медленно начал завладевать разумом создания, так похожего на обычную девушку. Она и сама не заметила, когда уснула, и впервые за долгие годы ей снились не пытки-эксперименты, не полные безупречной логики унижения Командующего, не

боль и кошмары, а синие глаза, смотрящие на нее с легкой усмешкой и заботой из-под темной челки

***

Акаги Рицко не могла уснуть, несмотря на усталость, и то, что в Научном отделе во всех кофеварках закончился кофе, а в 11 ночи достать его просто негде. Впервые за долгие годы в затхлом тупичке под названием НЕРВ-Япония повеяло свежим ветром: кто-то посмел перечить Командующему и даже остался в живых. То, что это был его сын, лишь добавляло остроты и поводов для сплетен, второй день гуляющих в коллективе. Закончив загружать данные в МАГИ, девушка расплылась в кресле, зажгла сигарету и включила запись: она раз за разом просматривала видео с камеры в квартире Рей. Даже сама мысль о том, что к ней за всю ее жизнь никто никогда не относился так, как Икари Синдзи к этой сломанной кукле, была ей невыносима. Мать Рицко, Наоко, была инквизитором от науки: дома появлялась дай бог раз в неделю, на родственников не обращала внимания, и всех, кто был хоть немного более глуп, чем она, считала кем-то вроде дрессированных обезьян, вдруг научившихся говорить. А саму Рицко так вообще всячески унижала, считая плодом своей самой ужасной ошибки, и выражалось это в полнейшем игнорировании любых достижений своей дочери и злобном высмеивании даже мельчайших недостатков и незначительных ошибок.

Мало кто знал, но Гендо Икари был ее биологическим отцом: Наоко читала курс лекций по биофизике второму курсу Токийского университета, будучи молодой и привлекательной двадцативосьмилетней девушкой, и Гендо, тогда еще Рокобунги, один из отстающих студентов, вместо сдачи экзамена просто соблазнил ее, после чего Наоко забеременела, и ей пришлось увольняться из института. Сперва муж очень обрадовался ребенку, думая что это его дочь, но потом обман раскрылся. После чего мужчина ушел, бросив мать с ребенком, когда юной Рицко было всего два года. Сам Гендо скорее всего знал об этом, Фуюцки, работавший в том институте, знал это наверняка. Но самое страшное началось потом: с тех пор, как 8 лет назад ее мать устроила ее работать в GEHIRN после законченного экстерном института, она не знала любви. Мать, которая до этого появлялась дома лишь эпизодически, теперь стала воспринимать ее как непримиримую конкурентку, более молодую, красивую и опасную, и их общение сошло на нет. А сама Акаги поняла причину этого лишь тогда, когда Гендо просто пришел к ней в кабинет и силой взял ее на рабочем столе. Это продолжалось изо дня в день и в результате с сломало волю к борьбе, и уничтожило само желание сопротивляться. В ее жизни исчезло последнее счастье, даже малейший намек на радость и наслаждение. Икари Гендо подавлял ее своей грубостью, дерзостью и фанатичным блеском в глазах. Он не был особо красив, но обладал животным магнетизмом, что позволяло ему добиться близости любой женщины, которую он хотел, даже не прибегая к насилию. Однако то, что он был, пожалуй, самым влиятельным человеком мира, давало ему возможность просто приходить и брать то, что ему было нужно.

Рицко с самого детства мечтала во всем превзойти свою мать: добиться большего в науке, быть красивее ее и самое главное, найти свою любовь. Но из-за ее биологического отца все пошло прахом. Хоть мать и предупреждала Рицко, когда устроила ее в институт, что Икари имеет феноменальные навыки манипуляции людьми, и просила ее не попадать в эту ловушку, однако слова Наоко были бесполезны. Когда же Акаги-старшая смогла раскрыть часть его планов, и при этом узнала что он спит с их дочерью, то пригрозила обнародовать эту информацию.Но Гендо уж очень хорошо умел управлять людьми и загребать жар чужими руками. А после смерти матери, Икари пришел к ней и приказал воскресить ту, которая стала причиной смерти последнего человека, кто хоть как-то проявлял любовь к молодой ученой.

Но его сын был совершенно другим человеком - сохранив в себе решимость и умение действовать в критической ситуации, он остался добрым, заботливым и внимательным к чувствам других. Да что там говорить, он даже стерильное бревно на седативах смог возбудить, просто перевязав ей раны. Черт, - подумала Рицко, - о чем вообще сейчас думают лучшие мозги НЕРВа? Хотя, соблазнить его сына и помочь ему в борьбе против своего отца будет отличной местью! Акаги с наслаждением выпила глоток из последней чашки кофе, которую она умудрилась выдоить из аппарата в прихожей и затянулась сигаретой. Она не хочет повторения судьбы своей матери, а потому будет действовать аккуратнее. Досмотрев запись до конца, девушка подумала: "А это даже хорошо, что я его опекун - будет проще найти предлог для более тесного контакта с ним." Мозг гениальной ученой искал выходы из тупика, подсказывал оправдания для возбуждения, появившегося в ее теле. Воистину, ключ к женскому сердцу - решительность, уверенность и забота. С умиротворением Акаги Рицуко повалилась на клавиатуру. Комп недовольно запищал, но потом замолк, привыкший к таким издевательствам со стороны хозяйки. И снился ей ломающийся голос, желающий доброго утра, и аромат кофе, принесенного в ее постель.