Второй раунд - [94]

Приметы Фишера, если их сравнивать с фотографиями, что вы мне дали, более всего похожи на Лютце — Зандлера. Но тоже так… умозрительно.

Тот, что с племянницей из Бельгии Иоганн Гартенфельд, здесь совсем недавно. Его племянница, Эрна Гартенфельд, приехала на двадцать дней раньше и успела побывать на Черноморском побережье.

— Меньше, чем мало, но лучше, чем ничего. Что будете делать дальше?

— Что у кого здесь было — проверить трудно. А то, что будет, можно проследить. Свяжусь с товарищами из Ялты, Киева, Риги, Ленинграда. Попрошу помощи.

— Хорошо. И познакомьтесь как следует с делом, теперь у вас есть время. Утром обязательно побывайте в адресном бюро. Договоритесь, чтобы адресные карточки на Денисовых — подробнее о них вы узнаете из материалов дела — на время из картотеки изъяли. Это для того, чтобы исключить для Зандлера-Лютце возможность узнать их адрес.

— Значит, вы считаете, эти Денисовы могут кого-то заинтересовать?

— Могут. Виктор Сергеевич Денисов — крупный ученый, академик, а его жена… Ну ладно, разберетесь. Еще что?

— Попробую заполучить отпечатки пальцев Фишера и Крайкемаера. Я узнал, что они собираются пойти в театр. Заказывали билеты. Если сегодня не сделаю, то что-нибудь придумаю завтра обязательно.

— Только будьте осторожны, очень осторожны, чтобы не задеть как-либо невзначай их достоинство. Уж такие складываются исключительные обстоятельства, что мы должны это сделать, но нельзя обидеть ни в чем не повинных. Потом разнесут черт те что…

5

— Я не предполагала, дядя, что город так красив, — заключила Эрна, когда они, заставив шофера такси поколесить по улицам, вышли наконец из машины на площади перед гостиницей «Рига».

— Твоим восторгам не будет предела, когда ты познакомишься с Юрмалой — так теперь называется Рижское взморье, — сказал ее спутник.

После небольших формальностей Гартенфельд и его племянница оказались в отличном смежном номере. Перелет, длившийся менее двух часов, их не утомил. Положив вещи, они тут же спустились в ресторан.

— Теперь я хочу гулять, и только гулять, дядя Иоганн, — игриво щелкнула пальчиками Эрна. — Честное слово, я раньше никогда не предполагала, что в России так вкусно и обильно едят. Если к этому прибавить прекрасный воздух и безделие, я безобразно располнею. Полнота, как вы понимаете, мне ни к чему. Предлагаю побольше гулять.

— Я тоже не очень-то хочу выходить из формы, — заметил Гартенфельд, — а посему принимаю твое предложение.

После обеда в холле гостиницы они купили путеводитель по Риге и, прихватив фотоаппараты, отправились бродить по городу.

Официант, подававший им вечером ужин, услышав, что его клиенты оживленно обменивались впечатлениями, спросил:

— Вам понравилась наша Рига?

— О, великолепно, — ответила племянница. — Правда, мы успели побывать лишь в кафедральном соборе и музее. Но и этого достаточно, чтобы делиться впечатлениями весь вечер.

— Завтра Юрмала, — наметил программу дядя Иоганн, — предварительно осмотрим памятник Райнису. Я знаю его только по описанию…

Официант одобрительно кивнул, а придя на кухню, поделился с коллегами, что обслуживал очень хорошо говорящих по-русски, приятных иностранцев: дядю и племянницу, людей бесспорно интеллигентных и общительных. Ему польстило, что осмотр Риги они начинают с памятника Райнису.

— Их интересует латышская культура, — заключил официант.

6

— Вы плохо спали? У вас усталый вид.

— Вчера засиделся здесь, Евгений Николаевич. Листал дело-роман!.. И Лютце-Зандлер, я вам скажу… Действительно, ас. Переговорил с Киевом. Там дядя и племянница были всего сутки и сегодня в первой половине дня вылетели в Ригу. Гутман и Квалик отдыхают и ведут себя пристойно. И последнее: удалось снять отпечатки Фишера, находятся на экспертизе. После этого круг розыска сократится.

— Не плохо, совсем не плохо. За сутки вам многое удалось. Но это первый и пока еще весьма нетвердый шаг на пути, который нам с вами, Юрий Михайлович, предстоит…

Фомин пододвинул к себе объемистый том дела Лютце-Зандлера, задумчиво перевязал тесемки. Отодвинул его на край стола.

— Я был помоложе вас, Юрий Михайлович, когда вместе с немецкими коммунистами и с демократически настроенными людьми принимал участие в послевоенной перестройке Восточной Германии. Мы мечтали о будущем. Мы верили, что сумеем навсегда разделаться с бациллой фашизма. Мы сделали все что могли, и сейчас я радуюсь успехам Германской Демократической Республики не меньше, чем трудовым и политическим победам нашей страны. ГДР вопреки отчаянным противодействиям некоторых наших бывших союзников и некоторых кругов ФРГ вышла на мировую арену, как сильное социалистическое государство, с которым приходится считаться и которое невозможно не уважать.

Фомин встал из-за стола и зашагал по кабинету.

— У меня остались в ГДР хорошие друзья, например, живет там такой человек — Енок, с которым мы переписываемся и поныне. Он уже на пенсии. Мы с ним провели немало интересных и важных дел… А еще вахмайстер Бертольд Редель — ныне майор государственной безопасности ГДР, отличный парень. Недавно получил от него письмо.

Фомин вернулся к столу, взял лежавший на нем лист, скрепленный с конвертом. Вот послушайте, что он пишет: