Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [178]
Поссе-Браздова уговаривала Бенеша поехать в Швейцарию хотя бы для того, чтобы получить там надлежащую медицинскую помощь. Бенеш как будто не возражал, но сказал, что для этого надо получить разрешение властей, и добавил, что наблюдающий за его здоровьем чешский врач обещал написать заключение о необходимости лечения заграницей для сохранения жизни. Разговор, как пишет 3. Земан, становился все более напряженным по мере того, как стали затрагиваться события в стране, и когда посетительница стала настаивать на необходимости отъезда Бенеша заграницу, чтобы использовать оставшееся еще время для оказания влияния на «окончательный суд истории о деле его жизни». Журналистка напомнила Бенешу, что в ноябре прошлого года он неоднократно повторял ей, что большевизм может прийти в Чехословакию только через его труп. Она уверяла, что для эмиграции жизненно необходимо присутствие Бенеша, поскольку все остальные политические эмигранты – это нули, и только в случае, если Бенеш возглавит их, они будут что-то значить. По словам журналистки, он обещал кое-что предпринять для отъезда за границу, поскольку для него нет ничего худшего, чем сидеть и ничего не делать. Однако относительно своего участия в сопротивлении он выражал сомнения и заявил, что в случае улучшения его здоровья в швейцарских лечебницах, он поведет себя примерно так же, как Т. Г. Масарик после ухода в отставку, будет помогать «домашним» политикам своими советами. Свою отставку Бенеш назвал важным политическим жестом. Журналистка упрекнула его в том, что он не сделал этого четырьмя годами раньше. Весь разговор был, по всей видимости, очень волнителен для Бенеша, но он был рад ему, поскольку сведений из «внешнего мира», находящегося за оградой виллы, он почти не получал, оберегаемый окружавшими его людьми от всего, что могло бы повлиять отрицательно на его здоровье. Когда журналистка вместе с пани Ганой покинула кабинет, где происходила беседа, супруга экс-президента сказала ей, что никогда не видела мужа таким сияющим[993].
И все же, по всей видимости, это посещение оказало сильное воздействие на Бенеша. В тот же день, 19 августа в течении болезни экс-президента наступил явный перелом в худшую сторону: он почти потерял способность говорить. Профессор Геннер считал, что Бенеш перенес еще один апоплексический удар. Два дня спустя он полностью потерял способность говорить и принимать пищу. 26 августа состояние Бенеша ухудшилось настолько, что проф. Геннер писал уже о пятом по счету инсульте. 29 августа произошел уже последний, собственно приведший к смерти удар. В этот день экс-президент произнес свои последние слова и впал в беспамятство. На другой день он на короткое время пришел в себя, но говорить не мог и только выслушивал рекомендации врачей, которым старался следовать. Во вторник 31 августа был опубликован бюллетень о состоянии здоровья Бенеша, который впал в глубокое беспамятство. Медицинское свидетельство зафиксировало наступление смерти в пятницу 3 сентября в 18 час. 20 мин.: «Президент Эдвард Бенеш не пришел до полудня в сознание. Около 15 часов началась агония, а в 18.10 наступила смерть. Господин президент умирал спокойно, без смертельной борьбы, почти как в глубоком сне, в кругу своей семьи»[994]. Бенеш не оставил никакого политического завещания, написанного после 1945 г. Напомним, что в своем 3-ем завещании от 6 марта 1945 г. он, обращаясь к народу, призывал его действовать «демократически и в соответствии с ситуацией в стране», для чего, по мнению президента, «он достаточно зрел». Бенеш любил свое имение в Сезимове Усти и выражал желание быть погребенным здесь. Похороны взяло на себя государство. Вдове Бенеша было назначено содержание в размере, которое в 1949–1952 гг. составляло 520–545 тыс. крон в год. Мужа она пережила на 26 лет и скончалась в 1974 г.
