Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [138]
Затягивалось и решение вопроса о поездке президента в СССР. Это осложнялось еще и тем, что летом-осенью 1942 г. в связи с затягиванием открытия второго фронта в Европе, как уже говорилось, усилилась напряженность в советско-английских отношениях, свидетельством чего стал визит У. Черчилля в Москву 12–16 августа 1942 г.[772] Выстраивая свою внешнеполитическую линию, Бенеш вынужден был лавировать между англичанами, поляками и «русскими». Убеждая первых и вторых в необходимости укрепления чехословацко-советского сотрудничества, он в то же время не желал ни теоретически, ни принципиально отказываться от идеи чехословацко-польской конфедерации. Однако в беседах с поляками все чаще стали подниматься вопросы, по которым между обеими сторонами имелись расхождения во взглядах, например, о Тешинской области. Ранее этот вопрос откладывался на неопределенное время. Москва же все более настойчиво давала понять, что в будущем не желает иметь своим соседом государственно-политическую конструкцию в виде ЧПК.
Однако советское правительство по-прежнему не желало давать официально однозначно негативный ответ о своем отношении к указанному проекту. Об этом Богомолов прямо заявил Бенешу 30 октября, а позицию советского правительства сформулировал так: «1) советские круги в Москве против политики вашей конфедерации с Польшей и полагают, что это осложнило бы ситуацию… 2) советское правительство наблюдает за вашими переговорами с Польшей и изучает то, что вы до сих пор сделали и делаете». Бенеш в ответ заявил: «Я рад, что у меня сегодня имеется ясная формулировка [советского] правительства. Она в целом хороша и разумна. Советское правительство ни за, ни против, оно лишь наблюдает за нашими переговорами и изучает их… это означает, что вопрос конфедерации в ваших руках. Если Вы согласитесь, она будет, не согласитесь – не будет»[773].
Но было уже ясно, что Москва против. Об этом Масарик 20 ноября говорил с Иденом. Подчеркнув желание договориться с поляками, чехословацкий министр иностранных дел заявил: «Но никто, в том числе и поляки, не может от нас требовать, чтобы мы сделали это против [желания] России». Идеи обещал поговорить с Сикорским о том, как «неразумно было бы в данный момент делать что-либо против или назло России». Масарик высказал мысль о возможности заключения чехословацко-польского союзного договора и просил Идена о поддержки этой идеи. Тот обещал. Англичане советовали начать быстрее переговоры о заключении договора. Они и были начаты, но натолкнулись на неуспех: препятствием стал Тешинский вопрос, без обсуждения которого, по мнению чехословацкой стороны, «переговоры едва ли могли быть успешными». Поляки же считали эту область своей и не шли ни на какие уступки. По всей вероятности, заявил Рипка в беседе с поверенным в делах СССР при союзных правительствах в Лондоне В. А. Вальковым 13 декабря 1942 г., Чехословакия не сможет договориться с поляками и по вопросу об альянсе (союзном договоре. – В. М.), поскольку предпосылкой для его заключения «является разрешение вопроса о Тешинской Силезии». В представлении Бенеша, согласно Рипке, «альянс должен быть военным союзом, направленным против Германии». Полякам, заметил Рипка, «идея альянса не вполне нравится в связи с тем, что он направлен исключительно против Германии, тогда как в намерения поляков входило направить польско-чехословацкую конфедерацию также и против СССР»[774].
Через Валькова, с которым президент беседовал 26 декабря 1942 г., он направил свои соображения об условиях чехословацко-польского договора советскому руководству: «1. Предварительное разрешение вопроса о Тешинской Силезии; 2. Альянс должен быть направлен исключительно против Германии; 3. Альянс ни в коем случае не должен затрагивать интересы СССР, с которым Чехословакия намерена после войны заключить военный союз». Бенеш просил сообщить его точку зрения советскому правительству, и особенно о чехословацко-польском альянсе, «ибо он не хочет делать ничего такого, что бы шло в разрез с интересами Советского Союза, с которым Чехословакия имела и хочет иметь хорошие отношения»[775].
14 декабря 1942 г. Рипка в беседе с Вальковым намекнул на желание чехословацкого правительства заключить с СССР прочный договор, подобный англо-советскому договору[776]. А 29 декабря 1942 г. Рипка в конфиденциальном порядке сообщил Валькову, что «чехословацкое правительство уже сейчас (курсив. – В. М.) хотело бы заключить общий договор о взаимопомощи с Советским Союзом. Этот вопрос сейчас рассматривается Бенешем, который является сторонником такого шага»[777].
16 января Фирлингер передал Новикову секретную информацию (на русском языке) о принципах чехословацко-польского альянса. Одновременно предлагалось заключить аналогичный договор с СССР, оставляя за советским правительством право самому представить соответствующий текст договора или же предложенный ему текст изменить и дополнить[778]. Таким образом, проект ЧПК, если пока и не был похоронен окончательно, то на неопределенное время «положен под сукно». Налицо был «дрейф» чехословацкого правительства от проекта конфедерации через чехословацко-польский альянс к чехословацко-советскому договору. Однако мысль о сближении в какой-либо форме Чехословакии и Польши не оставляла Бенеша.
