Второй год новой эры - [5]

4 января 2-го года Миссии. Четверг, поздний вечер. Дом на Холме.

Остаток светлого времени четверга ушел на то, чтобы плоды охоты на диких кабанов были разделаны, мясо на УАЗе перевезено к Большому Дому и там развешено на сучьях деревьев вне досягаемости всяких четвероногих любителей халявы. И если зимой медведи мирно спят в своих берлогах и пещерах, то волки, напротив, стали еще злее и голоднее. Но и они ночью не посмеют выйти на освещенное место, а если и посмеют, то им же будет хуже. Вожди считали, что охота удалась, но особенно были довольны Лани, полуафриканки и прочие. Глаза у них были еще голодные, а столько мяса сразу эти женщины не видели и за всю свою жизнь. Еще ни одному клану не удавалось перебить все кабанье стадо целиком, а при больших облавных охотах большей части дичи все-таки удавалось прорваться и уйти, а если охотники слишком упорствовали, то среди них не обходилось без травмированных и погибших.

Так что вечером после ужина по поводу удачной охоты в торцевых холлах на обоих концах дома случился еще один спонтанный праздник. Столы и грубые скамьи сдвинули в сторону, и на освободившемся пространстве перед жарко пылающими очагами освободили площадку для танцев. Аборигенки каменного века показали основателям нового племени, как они умеют веселиться – когда живот не урчит от голода, вокруг тепло, уютно и хорошая компания. Согласно местным обычаям, перед огнем танцевали те члены племени, которые участвовали в охоте, а все остальные аккомпанировали им хлопками в ладоши и щелчками деревянных кастаньет. Оттаяли даже бывшие волчицы, которые, сбросив меховые куртки и стянув чулки-мокасины, бодро отплясывали перед очагами, тряся плотными белыми сиськами и стуча по толстым доскам пола босыми пятками. Ведь больше половины загонщиц были как раз волчицами, а, значит, это была и их победа тоже. У Ланей и шоколадно-смуглых полуафриканок костюм состоял не из куртки, юбки и чулок, как у волчиц, а из куртки и брюк до щиколоток, в силу чего они вполне свободно трясли сиськами, но не могли вволю сверкать ляжками, как волчицы. Но это не мешало им отдаваться дикому танцу, выплескивая в нем радость по поводу удачно сложившейся жизни.

Что-то свое, переваливаясь с ноги на ногу и при этом ритмично пыхтя, танцевали могучие и в то же время неуклюже-обаятельные неандерталки. Они тоже участвовали в загоне, и со своей недюжинной силой помогали потрошить кабаньи туши, а также грузить мясо на УАЗ и сгружать его у Большого Дома. Именно неандерталки дружно выбирали веревку вместо лебедки, поднимая куски туш к воздушному хранилищу. И вот теперь они с полным правом участвовали в общем празднике, волей Основателей став равными остальным членам этого племени длинноногих. Освоившись и осмотревшись, мускулистые красавицы начали задумываться о дальнейших перспективах в своей личной жизни. Свой очаг, мужчина, дети, и все такое. И если невозможно найти мужчину своего вида, то для спаривания они вполне удовлетворятся любым из здешних длинноногих.

Смысл всего этого действа, как объяснила шаману Петровичу Фэра, был сексуально-патриотический. То есть, удачно отохотившись, танцоры и танцорки должны были таким образом побуждать друг друга к процессам продолжения рода. Поэтому, несмотря на сопротивление, в круг были вытащены Валера, Сергей-младший, Роланд Базен, Оливье Жонсьер и Ольга Слепцова, а также те несколько старших девушек-француженок, что принимали участие в охоте в качестве загонщиц. Только на вождей не поднялась рука у заводил этого танца. Хотя им и очень хотелось увидеть, как танцуют шаман и главный охотник, но те недвусмысленно показали, что в сегодняшнем танцевальном соревновании их место в жюри, у каждого на своей половине дома, а не на сцене.

Выдернули из круга зрителей даже смущенную и покрасневшую мадмуазель Люсю, которую тут же начал обхаживать обнаженный по пояс влюбленный ловелас Гуг. В то же время другие танцорки недвусмысленными жестами принялись показывать Люсе, что следует поступить как они – то есть снять с себя все лишнее и покориться воле судьбы, раз уж на нее обратил внимание такой великий охотник. Такие же, не менее настойчивые предложения разоблачиться перед племенем поступали и другим юношам и девушкам из будущего. Сергей-младший первым сорвал с себя рубашку, закрутив ее над головой, после чего его тут же окружили несколько плотных титястых волчиц, старающихся в танце как бы ненароком прикоснуться сосками то к его груди, то к спине. Затем точно так же поступили и Оливье с Роландом, немедленно обратившие на себя внимание новых претенденток на руку и тело.

И если половозрелые Лани и полуафриканки были уже более-менее пристроены по семьям (и поэтому относились к танцу чисто формально), то волчицы – девицы и недавно овдовевшие молодухи (особенно последние) – просто из шкуры вон лезли, желая обратить на себя благосклонное мужское внимание. Вот одна из них остановилась перед шаманом Петровичем, уперла руки в боки, после чего повела плечами, отчего полушария ее грудей, похожие на маленькие арбузики, ритмично заколебались в такт этому движению, да так завлекательно, что вождь непроизвольно почувствовал напряжение в паху. Таких больших и крепких сисей Сергей Петрович не видел еще никогда – и поэтому непроизвольно облизнул губы.