Второй год новой эры - [3]

К тому же оказалось, что бледный цвет моей кожи – вовсе не природная особенность. Когда я стала есть мясо, мое лицо стало выглядеть свежей и моложе в силу появившегося на нем румянца. Улучшилось состояние волос и ногтей – а я-то там, дома, до попадания сюда, все покупала дорогие крема и лосьоны… Да и поправиться я зря боялась – пребывая по большей части на свежем воздухе, будучи постоянно занятой делом, я не набирала лишние килограммы, а мои мышцы только крепли – да так, что подобного эффекта не мог бы дать никакой фитнесс. Безусловно, я стала значительно ближе к дикарским идеалам женской красоты, которые, кстати, разделяют и русские вожди.

После завтрака мы не спеша и очень тщательно оделись, взяли свои лыжи и по очереди вышли на щиплющий щеки морозец и хрустящий снег. Ясная первобытная ночь встретила нас россыпью звезд и светом золотого полумесяца в предрассветном небе. Сначала путь наш лежал до ямы с объедками, вокруг которой все было испещрено двойными следами кабаньих копыт. Эти обжоры протоптали сюда отчетливую тропку. Тем не менее в лучших охотничьих традициях собакам дали обнюхать отпечатки на снегу. Те заволновались, а затем, натягивая поводки, решительно затрусили вперед, в сторону леса.

Охота началась. Мы поспешали вслед за собаками на лыжах, и я хорошо ощущала радостную приподнятость и азарт, что завладели нашей большой компанией. Все это передалось и мне, хотя первоначально я не особо рвалась на это мероприятие. Но теперь жалеть не приходилось. Мне было интересно и весело, а главное, тепло. Вчера вечером мадам Марина позвала меня к себе и вручила целый ворох одежды. Своей русской зимней одежды, купленной еще в Петербурге в специальном магазине, где одеваются охотники. Там был меховой полушубок, крытый непромокаемой бело-зеленой пятнистой тканью, такая же шапка-ушанка и высокие ботинки на меху. Я была тронута едва не до слез. «Желаю тебе удачи, подруга, – сказала мадам Марина, с русской сердечностью обняв меня за плечи, – будь осторожна, нас ждет еще много великих дел.»

Так я шла, слегка скользя охотничьими лыжами по снегу, и думала о том, что жизнь, в общем-то, прекрасна. Разве могла я когда-нибудь предположить, что мне доведется пережить такое потрясающее приключение? И что оно изменит меня настолько, что от прежней Люси д`Аркур останется лишь внешняя оболочка? Да и оболочка эта уже не совсем та, что раньше. Теперь мои окрепшие за последнее время мышцы активно работали, помогая мне не отставать от остальных. Мы шли, выстроившись цепью в обе стороны поперек следа, как при облаве, и наконец дошли почти до самого берега ручья, который русские называют Дальним.

Вдруг месье Андре замер и дал знак остановиться. Это означало, что мы достигли цели и лежка кабанов обнаружена. Затем, как и планировалось, мы разбились на две группы – стрелков и загонщиков. Задачей группы стрелков, среди которых находилась и моя скромная персона, было оставаться на месте, приготовить оружие и ждать, а группа загонщиков, состоявшая почти из одних женщин, во главе с диким крепышом Гугом и моим бывшим учеником Оливье Жонсьером, устремилась туда, где на дневной отдых залегло стадо диких парнокопытных. Загонщики обошли их лежку с противоположной стороны и, взяв ее в полуокружение, подняли шум. Они чем-то гремели, звенели, свистели, улюлюкали и вопили – отчего кабаны тут же вскочили и начали бестолково суетиться.

Но потом один из животных – вероятно, вожак – кинулся туда, где притаились стрелки. Мне было немного страшновато – все же на охоте я присутствовала первый раз, а несущиеся на нас животные выглядели устрашающе. Но месье Петрович и месье Андре хранили завидное хладнокровие. Они выстрелили первыми, и тут же началась частая пальба, из ружей принялись стрелять молодой русский по имени Сергей и мой бывший ученик Роланд, а остальные, стоящие немного по бокам, начали спускать тетивы своих арбалетов. Звуки выстрелов и свист стрел смешались с предсмертным визгом и хрипом умирающих животных. Странно – но я смотрела на все это почти спокойно, причем азарт явно превалировал над боязнью. Это не была обычная охота нашего времени, когда мясо можно купить в магазине, а люди убивают исключительно ради развлечения и азарта. Это была борьба за выживание того зародыша цивилизации, который принесли сюда эти русские. Для того чтобы жило племя, а цивилизация имела возможность развиваться, эти кабаны должны были умереть.

Тем временем загонщики, производя ужасный шум, продолжали гнать вперед диких свиней, ряды которых заметно поредели. Стрелки нашей группы успешно их отстреливали, не давая прорваться сквозь огневой заслон. Глупые животные! Они неслись туда, куда потянул их вожак (уже убитый) – им и в голову не приходило развернуться и прорвать строй загонщиков. Видимо, они были здорово напуганы – наверное, им казалось, что настал их свинячий апокалипсис. А я поймала себя на том, что начинаю чуть ли не во всеуслышание «болеть» за наших, шепотом приговаривая: «Давай, гони его! Петрович, стреляй, вон в того! Да, есть! Теперь в того! Давай! Вот так тебе, свиная морда…» Ну и еще я представляла, как много теперь у нас будет мяса. Именно нежная свинина стала мне нравиться особенно сильно.