Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов - [160]

Беседу с Клюге и Беком на квартире у Ольбрихта (сентябрь 1943 года) Герделер считал днем рождения заговора 20 июля 1944 года[788]. Памятуя о давних связях Бека, Герделера и их единомышленников с англичанами и американцами, трудно назвать случайным, что в то же самое время начальники штабов США и Англии обсуждали варианты поворота дополнительных сил вермахта против СССР. Скорее всего, дата рождения заговора стала и днем зачатия памятной записки от 24 мая.

Естественно, ни о какой «упорядоченной» и любой другой «ликвидации Восточного фронта» заговорщики речи не вели – ни в своем кругу, ни с американцами. Это – неуклюжая попытка самого госдепартамента создать в Москве впечатление, будто дело ведется к капитуляции перед антигитлеровской коалицией в целом, может быть, чуть разорванной во времени и внешне по-разному обставленной, но капитуляции. Ничего подобного Герделер, Бек, Ольбрихт, Вицлебен на уме не держали.

Во многих исследованиях встречаются утверждения насчет вызревания в Германии, наряду с правоконсервативным, либерально-национального и даже просоветского заговоров. Отсюда торят тропу к умозаключению: США и Англии не оставалось иного, как перестраховки ради вступить в тайную связь с группой Бека-Герделера. В какой-то степени дезинформаторам легче дается их ремесло, когда на другой стороне отдельные участники покушения 20 июля беспричинно подрумянивались, а некоторым группам присваивался ранг «демократическое сопротивление».

Женщинам и мужчинам, бросавшим вызов Гитлеру, не откажешь в самоотверженности. Многими повелевал долг. «Ради чести», собственной и Германии, они шагнули в бессмертие. Марион Дёнхофф в воспоминаниях о своих друзьях дает тому неоспоримые свидетельства и непоколебимые поручительства[789]. Но достаточно часто борьба против нацизма велась на несколько другой основе.

Аргумент Герделера, Хасселя, Зольца цу Тротта: если Запад оттолкнет заговорщиков, не дав им минимума из просимого, то «большинство» оппозиции повернется к Востоку, – был продолжением игры, принесшей германскому империализму щедрый урожай в 20-30-х годах. Гестапо с пристрастием изучало вопрос о «восточных контактах» оппозиции. Его вывод гласил: «Группа сопротивления была едина (за исключением Рейхвейна и Лангбена) в том, что, во-первых, на перспективу плодотворное сотрудничество возможно только с Западом, но не с большевиками; во-вторых, колоссально нарастающая мощь Советов представляет столь большую опасность для Центральной Европы, что мы можем защищаться лишь совместно с Англией и Соединенными Штатами»[790].

В докладе А. Даллеса Доновану от 7 апреля 1944 года говорилось: Гизевиус доставил донесение от «черной капеллы», в котором констатировалось – «ситуация в Германии быстро меняется, и можно определенно предвидеть окончание военных действий в Европе». Заговорщики «желают теперь и готовятся начать акцию, имеющую целью свергнуть нацистов и обезвредить фюрера». Непременное условие, которым они обставляют свои действия, – гарантия того, что группа будет вести переговоры исключительно с англосаксонскими державами. Настоятельная цель группы, продолжал Даллес, «уберечь Центральную Европу от того, чтобы она попала под влияние Советов – фактически или идеологически». Они, утверждал резидент, не хотят, чтобы «нацистский тоталитаризм» сменился «новым крайне левым тоталитаризмом»[791].

Через О. Иона сообщение «черной капеллы» было сдублировано на англичан. Донован немедленно доложил телеграмму Даллеса президенту, госсекретарю, Объединенному комитету начальников штабов, Эйзенхауэру. Началась оживленная переписка между Вашингтоном, Лондоном и Берном, уточнявшая детали.

Тем временем 13 мая 1944 года через Гизевиуса поступило новое, еще более драматическое, как пишет А. Браун, предложение, перекликавшееся с «планом Германа». Заговорщики выражали готовность помочь американо-английским войскам войти в Германию, если США и Англия согласятся «позволить им (немцам) сохранить Восточный фронт». При проработке этого дополнительного предложения было (на уровне руководителей ведомств) условлено оставить президента на какое-то время в неведении. Заглавную роль перенимал госдепартамент, благо он не слишком педантично трактовал формулу безоговорочной капитуляции.

За двадцать дней до открытия операции «Нептун» («День Д»)[792] К. Хэллу был направлен документ, озаглавленный «Попытки немецких генералов и гражданской оппозиции добиться сепаратного перемирия». В документе говорилось: «С самого начала 1944 года с находившимися в Берне представителями Управления стратегических служб периодически вступали в контакт эмиссары германской группы, предлагавшей попробовать свергнуть нацистский режим». В эту группу входили Вильгельм Лейшнер, «лидер социалистов и бывший министр внутренних дел земли Гессен»; Ганс Остер, «генерал, бывший человек Канариса, его правая рука, арестованный гестапо в 1943 году, находившийся после освобождения под постоянным наблюдением и отстраненный недавно от всех официальных обязанностей по приказу (фельдмаршала Вильгельма) Кейтеля (шефа германского Верховного командования)»; Карл Герделер, «бывший обер-бургомистр Лейпцига», и генерал Людвиг Бек, «бывший начальник германского Генерального штаба». Недавно, говорилось далее в документе, к группе заговорщиков примкнули фельдмаршал фон Рундштедт и генерал барон Александр фон Фалькенхаузен, германский военный губернатор в Бельгии, «который был бы готов прекратить сопротивление и оказать помощь высадке войск союзников в случае, если нацистский режим будет свергнут».