Второстепенная богиня - [3]
Евгений Павлович прокашлялся, мысленно смеясь над своим невыразимым облегчением. Так испугался за внучку, в секунду успел напридумывать черт знает чего. Огляделся быстро, отыскивая глазами взрослых, от которых ребенок отбился. Степь, лежащая по просторным склонам, была пуста.
— Ты что тут? Одна. Заблудилась? А где…
— Ты мириться ходил?
Он не закончил вопроса, поднимая брови. Стоял, удивленный, спиной к дороге, лицом к полянке с деревцем и маленькой девочкой среди колосьев, что доходили ей почти до плеч.
— Я? Ну…
Девочка кивнула. По черным колечкам волос пробежали светлые блики солнца. И вдруг присев, встала на коленки, сунулась в тень под деревцем, белея шортиками и натягивая на спине розовую майку. Повозилась там, вылезла снова на свет, что-то шепотом приговаривая, отцепила волосы от корявой веточки. В маленькой руке блеснул мобильник.
— Не слушай, — сказала строго, прикладывая пузатый телефон к смуглой щеке.
Он кивнул и прижал к ушам указательные пальцы. Разглядывая его своими мультяшными глазами, девочка проговорила в трубку:
— Коля, я больше не буду. Книжка? Она под шкафом, где Масика запасной горшок. Коля, прости меня. Я там немножко порвала уголочек. Три уголочка. Я нечаянно. Я тоже не сержусь, что ты Сюзю за окно повесил.
Помолчала, с покаянным и одновременно очень упрямым лицом, видимо слушая Колины высказывания насчет порванной книжки, но помня о бедной Сюзе, висящей над улицей. И закончила торжественно:
— Коля. Я тебя люблю.
Внимательно оглядела мобильник, тыкая в нужные кнопки, сунула его в тугой кармашек шортов и улыбнулась, как улыбается человек, доведя до конца важное и нелегкое дело. Пробралась по тропинке ближе и взяла Евгения Павловича за руку своей — маленькой и горячей.
— Ты в город идешь, да? А я к папе, они там, на другой стороне, копают.
— Так ты из лагеря археологов, — с облегчением догадался Евгений Павлович, как все нынче, изрядно испуганный телевидением и прессой, а ну кто увидит, что он ведет куда-то маленькую совсем, и совсем чужую девочку, — потому и гуляешь одна?
— Папа с нами не живет, — печально сказала спутница, — он приезжает. Когда лето и нужно копать. Тогда мне можно целый день тут. А Коля сильно ругался, про книжку. Она чужая. Я же не виновата, что Масик книжку нашел и когти точил. Нет…
Кудрявая голова поникла, рука крепче сжала его пальцы.
— Виновата, — покаялась девочка, — надо было книжку убрать, а я ушла. Мультики смотреть. А Масик пришел на диван. Коля книжку искал, а потом сильно сердился. Взял Сюзю, привязал ее лентой за пояс и повесил в окне. Сюзю нельзя, — пояснила спохватываясь, — она высоты боится. Она плакала. И я плакала. А мама кричала. На Колю. А Коля тоже кричал, на меня, чтоб книжка. И что Сюзя все равно ненастоящая. Но я же знаю!
— Какая у вас там драма.
— Что у нас?
— Трагедия, — объяснил Евгений Павлович. И поправился еще раз, — приключения всякие. Но помирились?
— Да. Я сюда хожу. Мириться. И про любовь. Ой!
Она забрала руку и помахала, щурясь на заходящее солнце. На склоне, рядом с черным силуэтом айлантового деревца стоял еще один силуэт. С широкими плечами и круглой головой. В опущенной руке, похоже, лопата.
— Это папа. Па-па!
— Беги, — сказал Евгений Павлович.
На тропинке, которая уводила вверх, девочка обернулась, помахать спутнику рукой. Добавила с надеждой:
— Если бы папа. Сюда, тоже. А вдруг он тогда не уедет. И будет с нами дальше жить.
Стоя в утоптанной колее Евгений Павлович смотрел вслед мелькающим белым шортикам и кудрявой копне волос по розовой спине. Ему тоже пора. Немного по грунтовке, оттуда вниз, мимо огородика, в переулок. Оттуда к остановке, окруженной витринами и домами. И люди кругом. Переплетенные жизнями, желаниями и устремлениями. Любовями и прочими человеческими страстями. Которые иногда (он улыбнулся) захватывают даже пушистых котов и пластмассовых кукол. И нужно все время выискивать ту верную линию, тропинку среди густых трав и колосьев, иногда — проволоку, натянутую над пропастью. Чтоб суметь пройти, не свалиться, не разрушить такого разного, всякого, стремясь исполнить собственные желания. Примирять это разное всякое. Может быть, на свете существуют места, такие — особенные, где что-то или нечто делает это примирение более возможным. Как та полянка среди золотой летней травы. Куда, оказывается, он ходил, чтоб снова и снова позвонить Лельке, сказав ей о любви. Не потому что так надо для сохранения брака, или чтоб избежать маленькой семейной войны. А потому что на этой полянке главное и первое его желание — сказать это. Такое сильное, что он, не думая, просто делает. Испытывает потребность. А вот девочка, ровесница его внучки, она думает не как он. А по-женски. И видит что-то другое. Пришла специально, сказала там — мириться пришла. И его спросила. Потому и Лелька в ответ на его признание не поинтересовалась, ты чего это, а тоже — ты где это?
Пока думалось, он шел, и вдруг снова обнаружил себя на той же полянке. Солнце краснело, зависнув над самым склоном, на чистейшем безоблачном небе, и то, в своей бесконечной, не нарушаемой чистоте, меняло тончайшие оттенки, становясь нежно-зеленым и темно-голубым, легко-оранжевым и зыбко-позолоченным. А под ним наливались вечерней уже темнотой затененные пологие склоны и впадины.
Молодая женщина, отправляясь в неожиданную поездку, попадает в самые разные, суматошные, милые и смешные приключения, в результате которых находит не только любовь, но и свое место в жизни.
Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.
Роман-сновидение о летящей в пустоте Башне принцессы Неллет, написанный не мной, а моим подсознанием, и теперь мне выяснять, что же оно хотело сказать возникающими в тексте образами (если хотело, конечно, а не просто пело свою сумрачную песню). Первая попытка написать совершенно свободный, но тем не менее, сюжетный текст, так уж я видимо, устроена, мне необходима история, пусть даже она фантасмагорична. Сюжет не был мной предусмотрен, скорее виделась мне книга в стиле дзуйхицу, текст, собранный из больших и малых отрывков, внешне, может быть, не связанных друг с другом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо - от Швеции и Финляндии до Казахстана. Политологи называют эту стратегию кольцом Анаконды... Приведем лишь несколько фактов: Прибалтика, Польша, Румыния, Болгария и Молдавия проводят массовые учения НАТО с участием западноевропейских военных; на саммите НАТО в Варшаве принято решение о размещении постоянного контингента в вышеуказанных странах...
Это их так дома зовут — таракашки. Потому что они маленькие, глянцевые, шустрые и чёрные с рыжим. А ещё их зовут закорючками, потому что они закорючивают хвосты: младшая — лаячьим кренделем, старшая — просто полуколечком, что ещё называется «хвост пистолетом». И ещё их зовут шкарпетками. Шкарпетка — это по-украински носок. Их так зовут, во-первых, потому что их пара, а во-вторых, у них есть одинаковые тёплые свитера из шерстяных носков большого размера…
Чтобы покинуть Ад с той ношей, что взвалила Акулина на Димиона и его группу, придётся изрядно попотеть. Ведь каждый встречный демон будет пытаться остановить побег бывшего жнеца из места бессрочного заключения. Но ради знаний одного из древнейших существ на планете можно пойти и не на такой шаг.
Будущее, в котором наступил долгожданный мир, и человечество покоряет космос. Колонизируются далёкие Марс, Юпитер, Сатурн. Все равны, но все ли довольны? Человечество стремится к далёким звёздам, но понимает ли оно себя? И вот, в один из октябрьских дней, предвидя крупный кризис, американский делегат при Правительственном собрании Земли, предлагает спасительную резолюцию. Казалось, что может пойти не так спустя пять лет? Ничто… Но если вспомнить, чем выложена дорога в ад? Люди забыли своё прошлое полное великих ошибок, ошибок, которые надеялись помнить и не совершать вновь. Автор иллюстрации — Ольга Калинина.
Многие не обратили бы внимание на случайно оказавшуюся рядом инопланетянку, но кое-кто не только заметил, но и принял живое участие в её судьбе.
Ничто не остановит настырного студента ― ни строгий профессор, ни магия…