Второе восстание Спартака - [138]
– Заткнись, Кочерыга! – вяло, едва разлепив губы, произнес Володя Ростовский. Но внушительно, видать, произнес – Кочерыга вмиг заткнулся, да и другие не порывались вставить слово. – Зубами лязгать пока приказа не дадено. Не на партсобрании, чтобы с места орать. – Он чиркнул спичкой, раскурил потухшую папиросу. – Слушаем тебя дальше, Мойка.
– Может, теперь Марсель нам чего скажет? – спросил Мойка. – Пусть ответит.
– Э-э нет, милок, – покачал головой Володя Ростовский. – Так не пойдет. И ты, – он вытянул зажатую в пальцах сгоревшую спичку в направлении Мойки, – это прекрасно знаешь. На что Марсель должен ответ держать? На твои пустые прогоны? Так ведь и я могу взять и погнать на... – Володя обернулся. – Да вот хотя бы на Барсука. Я могу взять вот и прогнать, что он... ну скажем, японский шпион, а блатным всю жизнь прикидывался, и раз так, пусть его теперь переводят к политическим. (Барсук, да и некоторые другие, разулыбались.) И чего, Барсук должен рвать рубаху, бить себя в грудь, кричать, что, дескать, «падлой буду, не шпион я!»? Не-ет, ты сперва слова свои весомо подкрепи, а уж потом требуй оправданок. Короче, давай старайся, Мойка, иначе... нехорошо выйдет.
Ясно, что Мойка ждал подобных слов после своих «теперь послушаем Марселя». Не мог не ждать. Как могло быть по-другому! А чего дуру гнал, в общем-то, понятно – посмотреть, кто на кого взглядом зыркнет, какая мысль у кого на лбу отразится, может, кто чего брякнет не подумавши.
Как бы выразился какой-нибудь профессор, Мойка вознамерился прокачать аудиторию, выявить ее настроение. Недаром косил глазом по сторонам. Только вот с Марселем по-прежнему взглядами не пересекался.
А Марсель сидел – само спокойствие. Покуривал, усмехался.
– Да это завсегда, – пожал плечами Мойка. – Могу поведать, откуда что надуло, отнять у людей время, история-то не короткая. Выплыло все, в общем-то, случайно...
...Кубик закрыл за собой дверь вошебойки – погрелся, хлебнул кипятку и покатился дальше по лагерю разносить по баракам вести.
Обсуждение последней новости, то бишь воровского толковища, затухло само собой. Все, чего можно было сказать по этому поводу, сказали. А о чем балакать дальше, когда неизвестно толком – что, да почему, да в чем причина?
В вошебойке на некоторое время повисло задумчивое молчание, каждый копался в своих мыслях.
Нарушил молчание Голуб.
– Мне тут вот чего пришло в голову, – он тоже отхлебнул кипятку. – А ведь ничего за две с лихвой тыщи лет так и не поменялось. Ну ровным счетом ничего...
– Ты о чем это? – Юзек удивленнно повернул к нему голову.
– Да обо всем, – слова эти Голуб сопроводил тяжким вздохом. – Об устройстве жизни, о людях. Вот мы тут развлекались, разыгрывая древних римлян... И что? Да то, что их жизнь устроена... ну понятно, если отбросить всю мишуру – мечи, галеры, колизеи с патрициями, – а ухватить за самую за середку, за главное... Так вот, их жизнь устроена в точности как наша сегодняшняя. Вот смотри! Правит всегда небольшая верхушка, кучка избранных. Там она звалась сенатом, у нас – ЦК партии. Имеется свой правящий класс. У них представители того класса обзывались патриции, у нас партийные. Даже звучит похоже. Имеется свой класс угнетенных: у них рабы, у нас рабочие и зеки. Рабы и рабочие – опять же, заметь, даже слова почти не изменились с тех самых древнеримских пор. Имеются верные псы, защитнички строя: у них легионеры, у нас НКВД. Интеллигентская прослойка имеется, куда же без нее: там они на лютнях играли и цезаря славословили, у нас книжки толстые кропают и снимают кина про депутатов Балтики и взятие Сталиным Берлина. А надо всем обязательно стоит самый главный. У них цезарь, у нас сами знаете кто. И варвары свои у нас есть – «классовые враги», «буржуи всех стран». Прошли тысячи лет, понастроили всего, потом поразрушали, потом опять понастроили, через Средневековье прошли, через монголо-татар, через петров первых, герценых и декабристов, открытия всякие сделали, наизобретали. Железные дороги протянули, телефон придумали и прочую дрянь. Ученые, поэты всякие жили-умирали. Выяснили, суки, что земля круглая. Христос, понимаешь, ходил проповедовал про любовь к ближнему, про то Библию написали, церквей понастроили повсюду. И чего в результате?
Голуб начал сворачивать самокрутку, но порвал газетный клочок, смял его в сердцах и отбросил к стене.
– А ничего в результате. Человек как существо стоит на месте, ничуть не развивается, лишь исторические одежки меняет. Вон ты лагерь возьми. Ровно та же ерунда: те же патриции – блатные, те же трудовые резервы – «мужики», та же грызня за власть – только не в здании сената посередь Рима, а в угольном сарае на толковище. А суть все одна и та же. По кругу ходим. В кого там римские сенаторы всей кодлой перья засадили, в Цезаря? Ну да, «и ты, Брут», все такое-перетакое... Вот поглядите, и у нас когда-нибудь зарежут местного цезаря, как барана...
– Я не пойму, к чему ты клонишь, что сказать хочешь, – Юзек внимательно слушал Голуба, но, видимо, устал от затянувшейся речи, не выдержал и перебил: – Какие выводы ты из всего этого делаешь?
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
В Ялте объявился маньяк-потрошитель, наводящий ужас на все Южное побережье Крыма. Цель его страшной охоты исключительно молодые красивые девушки. Следов маньяк не оставляет, и украинская милиция никак не может выйти на него. Никто знает, сколько бы еще длился этот кошмар.…Но тут в Ялту на отдых приехала компания молодых людей из России. Это двое бывших десантников Илья и Дмитрий и красавица Оксана. Именно ее маньяк выбрал в качестве очередной жертвы. Знал бы убийца, с кем связался, – бежал бы от Оксаны со всех ног.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…