Доберман рявкнул во всю глотку.
Жолт, пораженный, смотрел на них, вытаращив глаза.
А Ольга, волнуясь, отрывисто дыша и словно бы ни к кому не обращаясь, говорила запинающейся от возмущения скороговоркой:
— Для него пойнтер всего лишь «как там его», для него пойнтер собака для забавы. Пойнтер собака для забавы?! Кто когда-нибудь слышал такое? Нет, я сейчас же умру! Ей-богу, умру на месте!
— Аутсайдер! — презрительно бросил Чаба.
— Ты пойнтера когда-нибудь видел? — обрушилась Ольга на Жолта.
— На картинках он его видел. На раскрашенных фотографиях…
— А может, в книге, где пишется про собак.
— Или прочитал Джека Лондона «Майкл, брат Джерри».
— Зато делает заявления, как глава государства. Премьер. А сам понятия не имеет…
— Конечно, не имеет. Но не беда. Со временем, братец, ты это выучишь! А пока лучше-ка помолчи. Свои мнения как эксперта держи при себе, а то Сулиман лопнет от смеха.
— Что я выучу? — спросил растерянно Жолт.
— Что пойнтер собака необыкновенная! — крикнула Ольга.
— Ничего себе необыкновенная! — сказал Жолт. — Да она пугливая, как овца.
— Погоди, храбростью она еще перещеголяет тебя. Вот что. Приводи ее на следующей неделе сюда, и мы на нее посмотрим вблизи. Но послушай, что я тебе скажу: я собаками занимаюсь уже шесть лет, и пойнтеры — лучшая из пород, какие я когда-либо видел. Приводи ее в следующее воскресенье!
— Ладно, приведу, — сказал Жолт.
И вдруг он почувствовал жгучий интерес, как несколько месяцев назад в Зебегени, когда беспородный серый пес лег к его ногам и взглянул на него благодарными, преданными глазами.
Жолт уселся на склоне холма и стал жадно смотреть на процессию собак. Группа начинающих выполняла упражнения по команде. Ольга вместе с лениво шагавшей Кристи тоже включилась в процессию, которую возглавлял серый, с черными пятнами дог-исполин. Кристи весело, хотя и неторопливо выполнила все упражнения. По команде остановилась, села, легла, потом при легком рывке вскочила. Между делом она не забывала и об игре и норовила схватить зубами маячивший перед ней хвост датского дога. Когда это ей удавалось, дог во весь рот ухмылялся и благосклонно оглядывался. Но потом он все-таки заворчал. Тогда Ольга увела Кристи и поставила позади желтоглазой венгерской легавой.
Наконец хозяева скомандовали собакам сесть, а сами отошли на несколько метров.
— Хорошо получается, — признал Жолт.
Дог скучал. Черная, как дьявол, немецкая овчарка следила за каждым шагом своего хозяина с зоркостью дикого зверя. Фокстерьер истерически лаял. Желтоглазая легавая с кроткой мордой ждала новой команды, и на ее складчатом лбу отчетливо читалось повиновение. Только крупный боксер с белой грудью покинул место и, снисходительно скалясь, крался за своей хозяйкой, восьмилетней девочкой с косичками и пунцовым, как мак, лицом.
— Билл! Место! — раздался ее тоненький голосок.
Но Билл усмехался и терся черномазой мордой о ноги девчушки.
— Понаблюдай за легавой! — крикнула Жолту Ольга.
Легавая усердно выполняла тихие команды хозяина. Это была самая старательная собака в группе, но Жолту она не понравилась. Лишь позднее он почувствовал к ней некоторое уважение: оставшись на площадке одна, легавая аккуратно сложила длинный поводок, взяла в зубы связку ремней, гордо вышла из круга и направилась в тень под кустом.
— Какое у тебя впечатление? — спросила Ольга у Жолта.
— Самое лучшее, — сказал он.
— Подожди. Ты еще хлопнешься без сознания, когда увидишь все, что умеет эта легавая.
Жолт не успел ответить. В тот же миг между собаками вспыхнула грызня. Когда она кончилась, в кругу радиусом метра в два со смущенной, виноватой улыбкой на лице оставалась девчушка с косичками и коренастый боксер, удовлетворенно развалившийся у ее ног. В воздухе висел душераздирающий собачий плач и визг; на земле барахталась кудрявая маленькая овчарка, по склону горы, хромая, удирал серый шнаутцер, а немецкие овчарки, хрипя и рыча, вставали на дыбки и рвались с поводков.
Какой-то мускулистый молодой человек взял Билла за поводок и повел за собой. Боксер покорно трусил, поминутно поглядывая вверх. За ними спешила девчушка с косичками, и Жолт слышал, как молодой человек негромко ее отчитывал:
— Где твой брат? Сколько раз я тебе говорил, чтоб ты одна собаку не выводила!
— Начала та овчарка… — защищалась девочка.
— Не спорь! И чтоб с боксером я тебя здесь больше не видел. Бери намордник и марш домой!
Жолт вдруг ощутил какой-то восторг и сразу выложил свои чувства Ольге:
— Знаешь, Ольга, это было великолепно!
— Боксер собака очень трудная, — серьезно сказала Ольга.
— Но ведь он раскидал их всех! Всех до единой! Он бы и с догом расправился!
— Тебе это нравится? — резко спросила Ольга.
— А почему бы и нет?
Взглянув в огорченное лицо Ольги, Жолт неожиданно для себя проглотил слова, которые так и просились ему на язык: «Это же был наглядный урок истинной дружбы!»
— А нам не нравится! — с прежней резкостью заявила Ольга. — Ци?ли еще не умеет заставить свою собаку повиноваться. Со временем она, конечно, научится.
Жолту не верилось, что могучий боксер станет слушать когда-нибудь малышку с косичками, но спорить он не хотел.
