Вторая жизнь - [7]
— Куда уж больше. Дойти до того, что в семнадцать лет вскрыть себе вену.
— Пусть. Но человек сам себе судья. И сколько она пережила, сколько страдала, мучилась, прежде чем решилась на это! И вот наконец решилась… Нужда, мучения, страхи — все позади, она умерла. Может быть, душа ее уже летела в рай. Не смейтесь над этим, безбожный вы человек! Да, в рай… И что же вы сделали? Вы вернули ее к прежним мучениям. Это морально?
— А вы создайте ей хорошую жизнь на земле, а не на небе.
— Что вы хотите этим сказать? — горячился Доминак. — Может быть, вы хотите заняться пропагандой?
Галактионов промолчал. Доминак продолжал наступать:
— Вы вернули к жизни бандита, по которому давно плакала веревка. Это тоже морально?
— Случайность. Просто попал не тот труп.
— Вас всюду будут подстерегать такие случайности, и не счастье принесете вы людям, а горе. — Доминак шагнул вперед и, уже обращаясь ко всем, продолжал: — Мы знаем: мир ограничен в пространстве. Жизнь человека тоже ограничена, и смерть не минет никого из нас. То, что за порогом нашей жизни, — не нам дано знать, не в нашей то власти… Обратим свои помыслы к жизни человека на земле — здесь истины нашего разума. Профессор Галактионов придерживается иных взглядов. Я советовал бы ему покинуть институт.
— Нет, не согласен. Впрочем, как решит большинство. Изгнать меня вы не имеете права. Мы с общего согласия предоставили вам директорское кресло из благодарности за гостеприимство, которое, оказал а нам ваша страна, но без права увольнять кого бы то ни было из сотрудников. Я, как и вы, одинаково отвечаю перед конгрессом.
Галактионов сказал это с такой твердостью в голосе, что Доминак понял: человек этот непоколебим в своих убеждениях и поступках. И он, вздохнув, вернулся к столу, но не сел за него, а, опершись рукой, тихо и с грустной торжественностью сказал:
— Что ж, тогда я должен сложить с себя полномочия. Я не могу взять на себя ответственность… Все это против моей… совести. — И пошел мимо рядов кресел к двери.
Все молчали. Галактионов взглянул на Мартинсона; тот с удивлением смотрел на удаляющегося Доминака.
С места сорвался Арвий Шельба. Он догнал Доминака и схватил за рукав:
— Коллега, что вы делаете? Разве так можно! Ведь достижение нашего коллеги чрезвычайно интересное. — Он повернулся к Галактионову и протянул руку. — Профессор! Тогда как же быть с тезисом сосуществования? Пойдите на какой-нибудь компромисс ради науки. Не доводите дело до международного скандала. Профессор Доминак, послушайте…
Но Доминак, отстранив руку Шельбы, пошел с величественно поднятой головой к двери и скрылся. Все растерянно молчали, только Шельба не унимался.
— Ну, стоит ли так расстраиваться из-за газетной болтов ни! — возмущался он. — Махнуть бы на это рукой — и дело с концом. Меня не интересуют убеждения, за свою жизнь я немало перепробовал их, и если бы нашел лучшее, то пожертвовал бы им ради науки, ради доброго согласия. Не так ли, профессор Мартинсон?
Мартинсон угрюмо ответил:
— У меня убеждение — служить народу, только ему, всегда и во всем. Правительства сменяются, меняются идеи, политика, но народ остается. Я рад успеху моего коллеги, хотя и не разделяю полностью его взглядов.
Шельба подбежал к Галактионову, улыбаясь, протянул руки.
— Дорогой коллега, ведь речь идет о судьбе института. Ес ли Доминак уйдет, власти Атлансдама выживут нас. Поступитесь, поговорите наедине с профессором Доминаком. Так нельзя…
Галактионов понимал, что нельзя допустить закрытия инсти тута, да и не видел причины для этого.
Он не ожидал от Доминака такого резкого поступка, Ведь профессор Себастьян Доминак первый активно поддержал его, Галактионова, кандидатуру на конгрессе при формирования штата института. Потом Галактионов узнал Доминака ближе и увидел, что работать им вместе будет очень трудно. Но вот различие во взглядах коснулось дела, и тут Доминак оказался принципиальным до конца. Следует ли Галактионову поступить так же? Это означало бы закрытие института. Но отступить от своей позиции — значило бы признаться в своей слабости и отказаться от дальнейших опытов.
«Нет, я не отступлю, никогда в жизни! — думал он. — Пусть будет все ясным, и до конца. Не надо только нервничать. Но кому объяснять? Доминак ушел. Пожалуй это лучше. Сегодня я смогу вспылить, сказать лишнее».
Сотрудники института стали расходиться. Мартинсон сидел, скрестив руки.
Шельба растерянно улыбался.
Сжимая в руках гнутую спинку стула, Галактионов сказал:
— Я чувствую себя страшно утомленным. Впервые так…
— Вы очень бледны, и глаза воспалены, — говорил Шельба. — Вам надо отдохнуть. Знаете что, выбросим сегодня из головы все и поедем. Завтра договорим… Я вам устрою отдых с развлечениями.
— Я поеду домой.
— Ну, как хотите.
Кабинет опустел. Это была большая квадратная комната с низким потолком, с уродливо нависающей рамой балок. Галактионов скорее почувствовал, чем заметил этот низкий тяжелый потолок и маленькие, как в башне, окна.
БОЛЬШИХ ГОРОДОВ ОДИНОЧЕСТВО
Даниил Романович вышел на площадь. По ту сторону ее выси лось белое с синеватым отливом здание штаба ОВОК. Вправо и влево ущельями прорезались улицы, громады домов стояли утесами. Многомиллионный город днем выглядел величественным и мрачным. Лучи солнца не попадали в узкие и глубокие улицы. Машины мчались безмолвным потоком, временами сбивались на перекрестках перед светофором, потом разом срывались и мчались дальше с прежней скоростью.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Василий Федорович Ванюшин, автор уже нескольких книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны, в новом романе повествует о штурме советскими войсками сильнейшей фашистской крепости Кенигсберг. Участник этих событий, писатель для создания достоверных картин штурма, необычайного по ожесточению и сложности борьбы, использовал и богатый документальный материал, сохранившийся в архивах. Основное внимание в книге уделено образу начальника политотдела дивизии Веденеева, который со своими помощниками и немцами-антифашистами добился того, что гарнизон одного из кенигсбергских фортов сложил оружие. Победное сражение за Кенигсберг рисуется автором как закономерный итог долгого ратного пути героев романа — солдат советской страны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.