Вторая жизнь Уве - [12]

Шрифт
Интервал

— А чья она? — поинтересовался отец, выпрямившись и вытирая тряпкой промасленные пальцы.

— Да одного родственника моего, — сказал директор, выудил из кармана ключ и вложил в отцову ладонь, крепко пожав ее. — Была. А теперь твоя.

Хлопнув отца по плечу, директор вернулся в контору. А отец так и остался стоять посреди двора, судорожно глотая воздух. В тот вечер он раз за разом пускался рассказывать и показывать обалдевшему сыну все, что сам знал о сказочной диковинке, стоящей у них в саду. Полночи, усевшись на водительское сиденье и посадив сына на колени, объяснял, как устроена механическая часть. Припомнил каждый винтик, каждый тросик. Никогда Уве не видел, чтобы гордость так переполняла человека. Именно в тот вечер восьмилетний Уве решил, что будет ездить только на «саабе» и ни на чем больше.

По субботам, если у отца выпадал выходной, отец вел Уве во двор, поднимал капот и подробно учил, как какая деталь называется и для чего нужна. По воскресеньям они вдвоем шли в церковь. Ни отцу, ни Уве Бог не был особенно близок, просто матушка-покойница не пропускала служб. Вот они шли и сидели там позади всех, вперив глаза каждый в свое пятно на полу. По совести сказать, во время службы оба больше думали не о том, как им не хватает Бога, а о том, как не хватает матушки. То есть посвящали время ей, даром что ее давно не было с ними. Затем отец и Уве часами катались проселками. Этих воскресных прогулок Уве ждал целую неделю.

А чтобы Уве, придя домой из школы, не пинал балду, с того же года он стал ходить к отцу в депо. А там грязь, зарплата с гулькин нос. Зато «работа уважаемая — уже немало», бормотал отец себе под нос.

Уве любил всех путейцев. Кроме Тома. Долговязого, сварливого малого, кулачищи размером с автофургон, а глазки вечно снуют, словно ищут, какую бы пнуть безответную животину.

Когда Уве было девять, отец как-то отправил его помочь Тому убраться в поломанном вагоне. Посреди уборки Том вдруг радостно воскликнул — нашел портфель, в суматохе забытый кем-то из пассажиров. Портфель свалился с багажной полки, барахло оттуда рассыпалось по полу. Встав на карачки, Том быстренько заграбастал все, что сумел отыскать.

— Что нашли, то наше, — подмигнул он Уве, и в глазах его сверкнуло что-то, от чего по коже Уве побежали мурашки.

Том хлопнул парнишку по спине — аж в ключицу отдало. Уве промолчал. Пошел из вагона, как вдруг наткнулся на бумажник. Уве поднял его — податливая кожа казалась шелковой на ощупь. Отцу приходилось обматывать свой старенький бумажник резинкой — чтоб не развалился. А этот! Этот застегивался на серебряную кнопочку, щелкающую, когда его открывают. Внутри лежало шесть тысяч крон. По тем временам целое состояние!

Том как увидал, хотел вырвать кошелек из рук Уве. Но в мальчишке взыграло природное упрямство. Получив внезапный отпор, Том опешил. Краем глаза мальчик видел, как над ним уже навис гигантский кулак. Уве понял, что не успеет дать стрекача. А потом зажмурился и, что было силы вцепившись в кошелек, стал ждать неминуемой расправы.

Неожиданно для обоих между ними вырос отец Уве. Том, коротко глянув на него, гневно выдохнул, аж зашипело в горле. Отец остался стоять на месте. Том нехотя опустил кулак, попятился.

— Что нашли, то наше: всегда так было, — пробурчал он, показывая отцу на бумажник.

— Пусть решает, кто нашел, — ответил отец, не отводя взгляда.

Том почернел. Попятился еще на несколько шагов, не выпуская портфель из рук. Всю свою жизнь он проработал на железной дороге, но никто из путейских слова доброго про него не сказал. Пропустив одну-другую кружку пива за праздничным столом, не раз честили его подлецом и злыднем. Только отец ни разу не сказал про Тома худого. «Четверо ребятишек и хворая баба, — говорил он, заглядывая каждому из товарищей в глаза. — Другой на месте Тома похлеще подличал бы». После таких слов товарищи обычно меняли предмет беседы.

Отец указал Уве на бумажник.

— Решай сам, — велел сыну.

Уве уперся взглядом в пол, чувствуя, как глаза Тома жгут ему темя. Негромким, но твердым голосом объявил, что деньги лучше снести в бюро находок. Отец молча кивнул, взял Уве за руку и повел вдоль путей. Так они шли дольше получаса, не проронив ни слова. Позади них разорялся Том, голос его клокотал от ярости. Уве на всю жизнь запомнил этот голос.

Тетка из бюро находок не поверила своим глазам, когда они выложили перед ней бумажник.

— Так просто лежал на полу? А сумки или портфеля не было? — поинтересовалась она.

Уве вопросительно взглянул на отца. Тот стоял с невозмутимым видом. Уве изобразил такой же.

Тетке оставалось только принять это как ответ.

— Мало кто решился бы вернуть эдакую прорву денег, — улыбнулась она Уве.

— Мало кто знает, что такое совесть, — отбрил ее отец, взял сына за руку, резко развернулся и пошел обратно на работу.

Они прошли метров двести вдоль железной дороги, когда Уве, кашлянув, осмелился спросить отца, почему тот ничего не рассказал про портфель и Тома.

— Мы не из тех, кто закладывает других, — ответил отец.

Уве кивнул. Дальше пошли молча.

— Я хотел взять деньги себе, — наконец прошептал Уве и крепко сжал отцовскую ладонь, словно боялся, что тот бросит его руку.


Еще от автора Фредрик Бакман
Медвежий угол

Захолустный Бьорнстад – Медвежий город – затерян в северной шведской глуши: дальше только непроходимые леса. Когда-то здесь кипела жизнь, а теперь царят безработица и безысходность. Последняя надежда жителей – местный юниорский хоккейный клуб, когда-то занявший второе место в чемпионате страны. Хоккей в Бьорнстаде – не просто спорт: вокруг него кипят нешуточные страсти, на нем завязаны все интересы, от него зависит, как сложатся судьбы. День победы в матче четвертьфинала стал самым счастливым и для города, и для руководства клуба, и для команды, и для ее семнадцатилетнего капитана Кевина Эрдаля.


Тревожные люди

В маленьком шведском городке накануне Нового года вооруженный пистолетом человек в маске после неудачной попытки ограбить банк захватывает восемь заложников во время показа покупателям выставленной на продажу квартиры. У подъезда тут же собирается толпа жадных до сенсаций репортеров, полиция блокирует все подступы к дому и готовится штурмовать квартиру… атмосфера накаляется. Не выдерживая нарастающего напряжения, заложники делятся друг с другом своими самыми сокровенными тайнами… Вскоре грабитель начинает склоняться к тому, что, возможно, лучше добровольно отдать себя в руки полиции, чем продолжать оставаться в замкнутом пространстве со всеми этими невыносимыми людьми…


Три новеллы

Новеллы Фредрика Бакмана проникнуты тем же мягким юмором и теплотой, что и его «полнометражные» романы-бестселлеры, изданные сегодня уже в сорока трех странах. Это современные притчи на вечные темы или – если хотите – своего рода сказки для взрослых. Бакман верен себе – он снова говорит простыми словами о самом важном: о смысле жизни, о смерти, о безжалостном времени и человеческой памяти. «Сделка всей жизни» – это рассказ о том, чем ты готов пожертвовать ради спасения чужой жизни. Когда на кону не только твое будущее, но и твое прошлое.


Здесь была Бритт-Мари

Бритт-Мари — не самый легкий в общении человек. Не то чтобы она была как-то особенно упряма, капризна или придирчива — просто свято уверена, что всегда, везде и во всем должен быть абсолютный порядок. Но весь порядок рушится в одно мгновение, когда Бритт-Мари узнает, что Кент, с которым они сорок лет прожили в образцовом браке, изменил ей. Она принимает удивительное для самой себя решение — собрать чемодан и уехать куда глаза глядят. В захолустном провинциальном городишке с не очень приветливым населением Бритт-Мари придется налаживать новую жизнь.


Мы против вас

«Мы против вас» продолжает начатый в книге «Медвежий угол» рассказ о небольшом городке Бьорнстад, затерявшемся в лесах северной Швеции. Здесь живут суровые, гордые и трудолюбивые люди, не привыкшие ждать милостей от судьбы. Все их надежды на лучшее связаны с местной хоккейной командой, рассчитывающей на победу в общенациональном турнире. Но трагические события накануне важнейшей игры разделяют население городка на два лагеря, а над клубом нависает угроза закрытия: его лучшие игроки, а затем и тренер, уходят в команду соперников из соседнего городка, туда же перетекают и спонсорские деньги.


Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Девочке Эльсе почти восемь, а ее бабушке скоро семьдесят восемь. Одни называют бабушку эксцентричной, другие — «бодрой старушкой», третьи считают, что она просто съехала с катушек. Но для Эльсы бабушка — супергерой и самая лучшая подруга. Потому что всегда защищает внучку, независимо от обстоятельств. И потому что понимает ее как никто другой. Когда бабушка умирает, после нее остаются письма, которые Эльса должна доставить адресатам. Выполняя бабушкино поручение, она узнает много нового о необыкновенной жизни своего супергероя, сразится с реальным, а не сказочным злом, и обретет настоящих друзей.


Рекомендуем почитать
Тополиный пух: Послевоенная повесть

Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.


Ловля ветра, или Поиск большой любви

Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.


Годы бедствий

Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.


Cистема полковника Смолова и майора Перова

УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.


Повести и рассказы

УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.


В глубине души

Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.