Вторая жизнь - [30]

Ее жизненный план впервые дал сбой, когда родители Виктора наотрез отказались знакомиться с невестой и потребовали немедленно забрать заявление из загса. Его выбор они сочли пьяной мальчишеской выходкой и совершенно не собирались принимать в семью какую-то сироту из Заокска. Где хоть этот Заокск находится? Там же, где речка Вобля? Вот это правильное название – очень характеризует поступок Виктора. Но покорный и послушный до сего момента сын сказал, что женится, и точка.

Тогда родители выложили последний довод – если он женится, то вопрос о Париже будет немедленно закрыт. И Москва тоже окажется под вопросом. Раз сын такой честный и благородный, раз такой идиот, пусть едет в Заокск и живет там как знает. А если такая любовь у них, то невесте и рая в шалаше хватит.

Виктор собрал чемодан и переехал к Вале, в Заокск, в ее коммуналку с деревянными стенами, на ее тахту. Сказать, что Валя была удивлена, – ничего не сказать. Этот поворот судьбы в ее планы не входил. Это она должна была переехать, она должна была ездить на собственной машине и выбирать – ехать ли в Париж или остаться в Москве. Ко всему прочему Виктор приехал на электричке – родители отобрали машину.

Наверное, они думали, что сын, лишившись бытового уюта и комфорта, образумится, бросит свою Валю – имя-то какое простецкое, как у продавщицы, – вернется домой и начнет жить «нормально», «как положено». Но честность Виктора, которая поначалу так удивляла и восхищала Валю, сыграет с ней злую шутку.

Виктор приехал гордый – разрыв с родителями и переезд к будущей жене стали его первым взрослым решением, жизненным выбором, так сказать.

– А разве ты не мог настоять на своем? – спросила Валя. Она уже придумала, какая у нее будет свадебная прическа и что букет должен быть непременно из белых роз. Чтобы было шикарно.

Виктор смотрел на нее и не понимал, на чем он должен был настоять.

Вале тогда пришлось совсем несладко – все соседки и коллеги только и делали, что перемывали ей кости. Мол, выбрала себе женишка – с чемоданом пешком явился. А разговоров-то было – москвич, Париж, на машине ездит. А теперь лишний жилец образовался. И так не протолкнуться, и на тебе – мужик поселился, ванную занимает. Валя тогда спать перестала, думала, что, может, план поменять, пока не поздно? Может, отказаться от Виктора, который не оправдал ожиданий? Но по всему получалось, что лучше он, чем вообще никто. Виктор женится, никуда не денется. А другого где искать? Все заново, что ли, планировать? И Валя решила выйти замуж – муж, он и есть муж. И к ней будут лучше относиться, уважать начнут, языки прикусят.

О пышном свадебном торжестве, как и о прическе и белых розах, пришлось забыть – Валя начала экономить. Не до торжества, когда муж без работы. Сходили расписались. Платье и туфли Валя так и не достала из шкафа. Было обидно до слез – соседки предлагали дома стол накрыть, посидеть, хоть как-то отметить, но она отказалась наотрез. Будет ей еще что праздновать. И не на общей кухне, а в ресторане, как положено. Нагуляются еще. Родители Виктора не каменные, оттают, когда узнают, что у сына все серьезно, что он не отступился.

И вот тут Валя рассчитала правильно. Родители, узнав, что свадьба все же состоялась, что живет он в коммуналке, что жена по ученикам бегает, помогли Виктору устроиться на работу. Пристроили хоть и не в Москве, а в Рязани, но с перспективой перевода в столицу, в Госплан. А может, не пожалели непутевого сына, а тоже просчитали – будет работать, закрутит по молодому делу роман с коллегой, разведется по-тихому. Виктор был рад, хотя и остался жить в Заокске. Да и Валя немного воспрянула духом – все еще может случиться, все еще будет – другая жизнь, вторая жизнь, а если рассудить, то и первая. Валя мечтала об одном – уехать из Заокска подальше, куда угодно, лишь бы больше не видеть ненавистное здание музыкалки, не ходить по двум улицам, исхоженным вдоль и поперек, забыть о своей коммуналке, пожить нормально, с горячей водой. Валя рассудила, что муж через год-другой встанет на ноги, остепенится и перестанет строить из себя гордого. Может, с родителями по-другому поговорит. В конце концов, он ведь в московской квартире прописан, так что имеет право. И она имеет право как жена. Все это Валя пыталась втемяшить в голову Виктора, но тот уперся. Нет, и все. Раз родители против, то он не будет настаивать – спасибо, что с работой помогли. Ему и так хорошо. Валя с удивлением отмечала – и вправду хорошо, не врет. Мотается на автобусе да на электричке каждый божий день. В шесть утра выходит, чтобы к девяти быть на работе. Вечером к девяти приползает, но не жалуется.

Во второй раз Валин жизненный план дал сбой, когда она поняла, что достоинство ее мужа – патологическая честность – мешает жить и является существенным недостатком. Даже не недостатком, а жирным минусом. Виктор не умел врать, брать, давать. Из-за этого на работе начались проблемы – кристальная честность сотрудника создавала слишком много неудобств. Его и просили, и намекали, и в лоб говорили – отчет подправить, потерять бумагу, что-то прибавить, что-то убавить, так нет же. И Виктора вместо повышения ждало понижение в должности. Уволить его побаивались – все-таки по протекции должность получил. Через пару лет его сослали в совсем малозначащий отдел, где его было не видно и не слышно.