Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса - [57]

— Жаль, — заметил фельдмаршал, — что мне не доведется увидеть этот город своими глазами… Здесь написано, что советские старатели добыли дополнительно для восстановления Сталинграда несколько пудов золота. Это тоже символично: кровь, обильно пролитая здесь, и золото, добытое для возрождения этого города. Да, это будет сказочный, светлый город на берегу Волги. Через десять, нет, двадцать лет он возродится! — воскликнул фельдмаршал.

Однажды в июне 1943 года Паулюс обратил внимание на статью в «Правде» писателя Леонида Первомайского под названием «Ненависть». В ней говорилось о сталинградском рабочем Петре Алексеевиче Гончарове, обрубщике металла на блюминге завода «Красный Октябрь», ставшем в годы войны снайпером. Фашисты уничтожили всю семью Гончарова, в том числе и его четверых сыновей. Когда Гончаров пришел в родной поселок, то на пепелище своего дома нашел только старый, знакомый ему с детства утюг, который не сгорел в огне. Так и стоял советский солдат над утюгом — единственным предметом, оставшимся от прежней, довоенной жизни.

Паулюс попросил дважды перечитать ему это место из статьи в «Правде». Он замолчал и лишь спустя некоторое время сказал:

— Сколько времени понадобится, чтобы искупить страшное зло, которое мы принесли на эту землю? Нет, искупить невозможно — ведь нельзя вернуть погибших детей. Можно лишь действовать, чтобы никогда не повторилось происшедшее. Это составит задачу многих будущих поколений.

Нередко Паулюс с удивлением отмечал, насколько недостаточны его познания в области литературы, искусства и истории русской культуры. Однажды, например, он попросил перевести ему статью Николая Тихонова о Ленинграде, напечатанную в «Правде» 27 мая 1943 года. Там упоминались гениальные русские писатели и художники, музыканты и ученые, полководцы и зодчие, чьи имена связаны с городом на Неве. Среди них были Суворов и Кутузов, Ушаков и Макаров, Ломоносов и Павлов, Пушкин, Гоголь, Кипренский, Федотов, Чайковский и Глинка.

— А ведь я почти никого из них не знаю, — с горечью сказал Паулюс. — Как мы были изолированы от всей русской культуры! Кроме Суворова и Кутузова, я ни о ком толком ничего не знаю. Только слышал музыку Чайковского и знаю фамилию вашего большого поэта Пушкина. Но никогда ничего написанного им не читал.

В конце июня 1943 года Паулюс ознакомился с опубликованным в газете «Правда» сообщением Советского Информбюро об итогах двух лет Великой Отечественной войны. Слушая перевод, фельдмаршал делал краткие пометки в блокноте. Он подчеркивал каждый вывод, сформулированный в сообщении: провал авантюристических планов гитлеровского командования, основательный подрыв военной мощи фашистской Германии, кризис в ее тылу, усиление международной изоляции нацистского рейха, рост сопротивления в оккупированных захватчиками странах… И главное: силы Красной Армии значительно окрепли, советский тыл в труднейших условиях доказал свою прочность и непоколебимость, международное положение СССР устойчиво, как никогда ранее. Паулюс вынужден был признать, что эти выводы носят реальный характер и соответствуют действительному положению вещей. Сомнение он выражал лишь по поводу заключения о кризисе нацистского тыла и росте движения Сопротивления.

— Это преувеличение, свойственное пропаганде в каждой воюющей стране. Нет, нет, — повторял он, — тыл, я уверен в этом, продолжает следовать за своим фюрером, никто там не смеет бороться против него, немцы очень послушная нация, привыкшая к порядку. — В голосе Паулюса слышались едва уловимые нотки горечи.

Впрочем, нельзя утверждать, что летом 1943 года у Паулюса уже появились четко выраженные антифашистские настроения. Нет, в это время у него сложилось более полное убеждение в ошибочности стратегии гитлеровского командования, досада на просчеты ставки фюрера.

Однажды в беседе с одним советским генералом Паулюс сказал:

— Крупнейший просчет нашего командования заключается, во-первых, в том, что мы растянули свои силы и остались без резервов. Во-вторых, наша разведка не дала нам ясного представления, какой мощной промышленной базой Россия располагает на востоке: мы не знали, что она сможет дать такое количество оружия. А мой личный просчет заключался в том, что я слушался беспрекословно, как солдат, приказа верховного командования, и сразу, вопреки воле Гитлера, как только нас окружили, не пошел на прорыв. Тут я виноват перед своей армией, германским народом и своей совестью.

В Советском Союзе фельдмаршалу открылся совершенно новый для него мир, о котором он до сих пор слышал только отрицательное. Как честный человек, Паулюс вынужден был признать, что у него было насквозь фальсифицированное, искаженное представление о Красной Армии, о нашем народе, о всей нашей стране. Это прозрение приходило постепенно, нередко прочитанное вызывало у него глубокие раздумья.

Значительно быстрее шел процесс прозрения у солдат и младших офицеров. На собраниях, проходивших весной и летом 1943 года в лагерях военнопленных, принимались антифашистские резолюции. В них безоговорочно осуждалась преступная политика гитлеровской клики, все честные немцы призывались к борьбе против гитлеровского режима, за свободную демократическую Германию.