Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса - [19]
Словом, это было время первых робких сомнений Паулюса в верности гитлеровской военной стратегии. Однако, несмотря на эти проблески здравого смысла, до критического, политического осмысления характера войны ему было еще далеко.
«Нам, — пишет о том времени Адам, — не приходило в голову, что начатая гитлеровской Германией вторая мировая война в целом была преступлением не только по отношению к народам, на которые мы напали, но и по отношению к немецкой нации. Мы не понимали, что более глубокая причина нашего поражения на Волге заключалась не в отдельных стратегических или тактических ошибках немецкого командования, а в превосходстве советского государственного и общественного строя, острым мечом которого была Советская Армия»[36].
И все же, несмотря на возникавшие сомнения, Паулюс все еще оставался примером образцового повиновения фюреру. В сентябре 1942 года во время посещения ставки он выразил уверенность в скором осуществлении военных планов Гитлера, подчеркнул, что безоговорочно верит в успех. Фюрер остался доволен им. Этого способного генерала он считал своим искренним единомышленником. Именно потому Гитлер предложил назначить Паулюса начальником оперативного руководства ОКВ, сместив с этой должности временно впавшего в немилость Йодля. Кейтель, тайно завидовавший успехам Паулюса, выдвигал на этот пост кандидатуру Манштейна. Фюрер настаивал на своем. Но вскоре, как это часто бывало с Гитлером, он передумал. Верно, совсем по иной причине.
— Нельзя забирать Паулюса из-под Сталинграда, — сказал он Кейтелю.
Взятию советского города на Волге Гитлер придавал первостепенное значение. «Сталинград, — заявил он 30 сентября, — важнейший стратегический пункт, носящий имя Сталина, вот-вот падет. И никто не в состоянии столкнуть нас с этого места».
А Паулюс был верен себе. Он всячески выказывал свое усердие. «Битва за Сталинград идет очень ожесточенно, — писал он адъютанту Гитлера генералу Шмундту. — Дела идут очень медленно, но все же каждый день мы двигаемся немного вперед. Для нас это вопрос людей и времени. Но мы с русскими справимся».
Не были ли эти заявления выражением верноподданнических чувств фашистского службиста? Ведь в глубине души Паулюс уже сомневался в том, что план взятия Сталинграда может быть осуществлен. Он понимал, что к моменту выхода 6-й армии к Сталинграду иссякли последние резервы вермахта в этом районе и пополнить армию новыми силами было неоткуда и нечем.
Но дело тут не в желании угодить фюреру. Земляк и друг Паулюса Вильгельм Адам, как никто другой знавший характер своего командира, свидетельствует: «Паулюс, будучи образованным офицером генерального штаба, трезво оценивал обстановку. Он прекрасно сознавал, что армии угрожает смертельная опасность. Но мысль о том, чтобы нарушить полученный приказ, противоречила его военному воспитанию. С самого начала характерной чертой Паулюса… был глубокий конфликт между ответственностью перед солдатами и военной дисциплиной»[37].
При всей служебной ревностности Паулюса дело вперед не подвигалось: Сталинград взять не удавалось. И в ставке Гитлера все больше разрасталась свара. 24 сентября 1942 года был смещен начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер. Многие западногерманские историки (Г. Дёрр, Г. А. Якобсон, А. Филиппи, А. Хильгрубер и др.) утверждают, что между Гальдером и Гитлером возникли принципиальные разногласия по вопросу о Сталинграде. Однако начальник генштаба высказывал свои соображения, отличные от точки зрения фюрера лишь в частностях. Ни в коем случае он не ставил под сомнение целесообразность самого похода на Сталинград. Именно об этом свидетельствует его дневник.
Сняв Гальдера и назначив на его место генерала Г. Цейтцлера, Гитлер уготовил первому роль козла отпущения на случай провала своих планов. Цейтцлер вообще не имел собственного взгляда на вещи. Известен факт, когда Цейтцлер по приказу Гитлера передавал по телефону ничем не обоснованную директиву:
«Красная Армия разбита, она уже не располагает сколько-нибудь значительными резервами и, следовательно, не в состоянии предпринимать серьезные наступательные действия»[38].
— Как может начальник генерального штаба передавать такие бессмысленные директивы? И к тому же еще лично! — возмущался Паулюс.
Этот пример — убедительное свидетельство того, что в своей безмерной заносчивости гитлеровское командование все еще не верило в способность Красной Армии наступать.
Ставка фюрера торопила командующего 6-й армией, требовала начать штурм Сталинграда.
Для захвата города Паулюс решил нанести два удара: один — силами четырех дивизий из района Александровки в восточном направлении, другой — силами трех дивизий из района станции Садовая в северо-восточном направлении. Таким путем предполагалось рассечь фронт обороны советских войск и захватить город. Остальным войскам Паулюса, находившимся северо-западнее и южнее Сталинграда, предстояло вести сковывающие действия.
В середине сентября 1942 года бои развернулись в самом городе. И с этого времени началась беспримерная по упорству борьба советских войск с сильнейшим противником. Ее вели 62-я армия под командованием генерал-лейтенанта Василия Ивановича Чуйкова и 64-я армия генерал-лейтенанта Михаила Степановича Шумилова.
Существует распространенное мнение о том, что немецкие евреи не принимали участие в антинацистском Сопротивлении в годы гитлеровской диктатуры 1933–1945 гг. Б.Л. Хавкин на основе малоизвестных российской научной общественности немецких источников опровергает этот тезис и показывает, как немецкие евреи боролись с нацизмом в подполье и эмиграции, в гетто и концлагерях, в разведке, вооруженных силах и органах спецпропаганды армий стран антигитлеровской коалиции. Для историков и студентов, школьных учителей и старшеклассников, а также для всех, кто интересуется историей Второй мировой войны и Холокоста.
Если взглянуть на биографии главарей германского национал-социализма, можно прийти к парадоксальным выводам: обыкновенные, на первый взгляд, люди мутировали, превращались в монстров, способных пойти на любые преступления. Типичный для Третьего рейха пример «банальности зла» представлял собой рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.О Гиммлере написано значительно меньше работ, чем о других нацистских «вождях»: играя в нацистской Германии вторую после Гитлера роль, он находился за кулисами политического театра существовавшего 12 лет «тысячелетнего рейха».Кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук, сотрудник Института всеобщей истории РАН, Борис Хавкин представляет новейшую биографию «нациста номер два» в которой впервые использует ряд архивных материалов и иностранных публикаций.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.