Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса - [18]

21 августа армия Паулюса форсировала Дон, а через два дня подошла к Волге севернее Сталинграда. 23 августа «гвардия фюрера» прорвала оборону советских войск на внешнем обводе Сталинграда и, совершив 60-километровый бросок, оказалась у северных окраин города.

Нацистская пропаганда поспешила объявить, что «крепость большевиков у ног фюрера». Но город жил, город боролся. Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу ни в коем случае не сдавать его фашистам и предпринять самые решительные действия для ликвидации вражеской группировки.

В телеграмме Ставки от 24 августа подчеркивалось: «У вас имеется достаточно сил, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обоих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда… Деритесь с противником не только днем, но и ночью. Используйте вовсю артиллерийские и эрэсовские силы… Самое главное — не поддаваться панике, не бояться нахального врага и сохранить уверенность в нашем успехе»[33].

Положение в Сталинграде становилось все тяжелее. Вышли из строя водопровод, телефонная станция, трамвай и железнодорожный узел. Прекратилась подача электроэнергии. 25 августа город был объявлен на осадном положении. «Несмотря на все это, — писал позднее А. М. Василевский, — не было растерянности и паники. Значительная часть жителей отказывалась от эвакуации и шла в ряды защитников города, на заводы и строительство баррикад»[34].

Небезынтересны и свидетельства тех, кто пытался поставить на колени защитников Сталинграда. Так, немецкий генерал танковых войск фон Виттерсгейм, едва вырвавшийся из временного окружения, рассказывал в штабе Паулюса:

«Соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество. Это выражается не только в строительстве оборонных укреплений и не только в том, что заводы и большие здания превращены в крепости. Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Люди в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели»[35].

В сентябре немцы выдвинули новые части. Стало ясно, что для разгрома гитлеровцев под Сталинградом необходимо сосредоточить дополнительные войска. Тогда-то и родился план важнейшей наступательной операции, получившей наименование «Уран». Этот план предусматривал осуществить окружение немецко-фашистских войск в междуречье Дона и Волги.

…Прошел август. Наступил сентябрь, а «доблестная» 6-я армия все еще не могла взять город, который, казалось, был почти в ее руках.

— Главное командование по-прежнему относится пренебрежительно к нашим предупреждениям относительно северного фланга, — сокрушался Паулюс в разговоре с Адамом. — Непонятная позиция! А между тем положение стало еще серьезней. Я получил от 44-й пехотной дивизии тревожные донесения. В северной излучине Дона происходит переброска больших групп советских войск с востока на запад… Видимо, противник готовится нанести удар с глубоким охватом нашего фланга.

Адам замечал, что настроение у Паулюса день ото дня ухудшалось. Верно, другим он вида не подавал, силой сгонял с лица хмурость. Его все более одолевали сомнения в целесообразности операции по захвату Сталинграда. Поздней осенью 1942 года он высказал их в письме к Гитлеру. Однако тот не согласился с Паулюсом.

Адаму помнится один примечательный эпизод тех дней. Однажды прибыл из Берлина полковник. Молодцевато щелкнув каблуками, он доложил, представляясь командующему, что назначен на должность… коменданта Сталинграда. Паулюс окинул его взглядом и лишь саркастически усмехнулся.

Сомнения в возможности победы возникали и у подчиненных Паулюса. Так, командир 14-го танкового корпуса генерал фон Виттерсгейм предложил командующему армией отойти от Волги. У этого генерала был печальный опыт. 6 августа 1942 года его корпус оказался в окружении, и он смог сам убедиться, как стойко дрались советские солдаты.

И тут последовал неожиданный ход. Паулюс попросил командование сухопутных войск сместить Виттерсгейма и предложил назначить на его место генерал-лейтенанта Хубе. Командующий считал, что генералу, не верящему в успех операции, не место в его армии.

12 сентября Фридрих Паулюс вместе с командующим группой армий «Б» генерал-полковником фон Вейхсом был вызван в Винницу в ставку Гитлера на совещание. Он обстоятельно доложил об обстановке, сложившейся под Сталинградом, особо отметив возрастающую угрозу со стороны советских войск северному флангу 6-й армии. Но Гитлер не пожелал считаться с этими опасениями. Он неизменно повторял свою стереотипную фразу, что Красная Армия уже разбита, а сопротивление в Сталинграде имеет лишь местное значение. Верно, фюрер заявил, что будут приняты меры для прикрытия северного фланга. Но помощь оказалась ничтожно малой: всего лишь один 48-й танковый корпус, части которого уже были сильно потрепаны.

— Это называется укреплять армию! — возмущался Паулюс, показывая своему адъютанту приказ по группе армий.